Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Я тебе что, — пожаловался я, — Джон Уэйн?
— Ты не настолько крут, — заметил Томас. — Оно быстрое, простое в обращении и по эффективности не хуже пистолета. В любой заварухе оно будет надёжным и не откажет даже во время Апокалипсиса.
Ещё одно очко в его пользу — именно такой стала моя жизнь в последнее время.
— Патроны?
— Обычные, для сорок пятого кольта, — ответил он. — Одним выстрелом снесёт с ног любого здоровяка и уложит на месте. Лови.
Он бросил мне пояс с боеприпасами, утяжелённый металлическими зарядами размером с мой большой палец. Я перекинул пояс через грудь, удостоверился, что ствол пуст, но в патроннике есть заряд, который можно подать в любой момент, и устроил тяжёлое ружьё на плече, придерживая для равновесия за приклад.
Молли вздохнула:
— Мальчишки.
Томас показал большим пальцем на лодку:
— Там у меня есть пулемёт как раз для тебя, Молли.
— Варвар, — сказала она в ответ.
— Я что, не заслужил пулемёта? — спросил я.
— Нет, — ответил Томас, — потому что не умеешь стрелять. Я и это дал лишь для того, чтобы тебе на душе полегчало.
— Готовы? — задал я вопрос.
Молли достала небольшие палочки, взяв каждую в руку. Томас расхаживал около трапа со скучающим видом. Я кивнул им, повернулся и в несколько быстрых шагов спустился с дока, встав на каменистую почву острова.
Моя связь с островом была невероятно сильна — но лишь когда я физически находился на нём. И стоило мне ступить на него, сквозь меня потекло знание, затапливая и переливаясь сквозь меня — волна чистой информации, которая могла бы подавить мои чувства и полностью дезориентировать меня.
Но это было не так.
Это была подлинная красота интеллекта, чистое универсальное знание. Пока я находился на острове, то воспринимал его невероятно легко для осознания и понимания происходящего, но был не в состоянии достаточно чётко объяснить это. Знания острова просто влились в меня. Я мог с лёгкостью сказать, сколько именно деревьев находилось на нём (семнадцать тысяч четыреста двадцать девять), сколько было повалено летним штормом (семьдесят девять), и на скольких яблонях остались плоды (двадцать две). Мне не требовалось сосредотачиваться на этом или выбивать эти знания у острова. Я лишь задумывался над этим и знал, примерно так, как знал, к чему прикасаются мои пальцы, как понимал, какая пища издаёт тот или иной запах.
На острове мы были одни — это я знал. Но кроме того ощущал какую-то глубокую неправильность. Описание Молли было невероятно точным. Что-то было неправильно; какое-то ужасное напряжение чувствовалось на острове — давление, распространившееся настолько, что даже деревья начали склоняться прочь от сердца острова, вытягивая ветви к водам озера. Если бы не обострённое понимание острова, я никогда не смог бы ощутить изменения на дюймы в направлении тысяч и тысяч ветвей, но это происходило именно так и именно здесь.
— Всё чисто, — сказал я. — Здесь нет никого, кроме нас.
— Ты уверен? — спросил Томас.
— Совершенно уверен, — сказал я. — Но остаюсь начеку. Если почувствую чьё-либо появление, то выстрелю.
— Постой, — сказал Томас. — Куда это ты собрался?
— Вверх по холму, — ответил я ему. — Хм… думаю, до башни.
— В одиночку? Уверен, что это разумно? — спросил он.
Молли стояла на краю причала. Она присела, коснувшись рукой земли острова, провела по ней пальцами и резко убрала их, вздрогнув:
— Ух. Ну да. Нам не стоит сходить с причала. Не сегодня.
Я хорошо расслышал недовольство в голосе Томаса:
— У острова трусики, что ли, туго затянуты?
— Думаю, что с нами может случиться что-то плохое, если мы попытаемся пойти с ним, — озабоченно ответила Молли. — Что бы ни происходило… Предел Демона желает, чтобы лишь Гарри мог увидеть происходящее.
— А чего бы ему просто не жениться на нём? — шёпотом пробурчал Томас.
— Да мы вроде как уже, — ответил я.
— Мой братец… геосексуал?
Я хмыкнул:
— Давай будем считать это деловым партнёрством. И порадуемся, что он на нашей стороне.
— Он не на нашей стороне, — тихо заметила Молли. — Но… думаю, что он точно на твоей.
— Это одно и то же, — предупреждающе сказал я, обращаясь к острову. — Ты слышал? Они — мои гости. Будь вежлив.
Вибрирующая напряжённость острова нисколько не изменилась. Ни на йоту. Она исходила с неизбежностью древнего ледника, который не пошевельнётся по желанию эфемерного маленького смертного, неважно, чародей он или нет. У меня возникло ощущение, что понятие «вежливость» просто отсутствовало в словаре Предела Демона. Мне, видимо, придётся довольствоваться тем, что он воздержится от насилия.
— Мы ещё поговорим об этом, — я постарался, чтобы это прозвучало, как угроза.
Предел Демона это не волновало.
Я чертыхнулся, взвалил Винчестер на плечо и пошёл один.
Меня охватывает странное ощущение, когда я иду по острову. Это как идти внутри своего дома в темноте, за исключением того, что я не знал устройство ни одного дома так же хорошо, как остров. Я знал, где лежит каждый камешек, где на моем пути встретится выступающий корень, знал, даже не напрягая никаких своих чувств. Идти в темноте было так же просто, как по тротуару днём, а может, и ещё проще. Мне даже не нужно было использовать зрение. Здесь каждый шаг был уверенным и каждое движение, которое я совершал, было простым, эффективным и необходимым.
Мой путь проходил через полосу кустарника, я почти не издавал шума, ни разу не споткнулся. Я согласился с одинимиз замечаний Молли — столкновение энергий в воздухе был настолько диссонирующим, что большинство животных убрались отсюда, во всяком случае те, кто смог. Олени ушли. Ушли птицы, еноты, а также скунсы — думаю, это было чертовски длинным заплывом к ближайшему берегу озера, хотя животные способны плавать на длинные расстояния. Мелкие млекопитающие — мыши, белки и тому подобное — остались, они столпились на десятиметровой прибрежной полосе по всему периметру острова. У змей был праздник, они слишком недалёкие, чтобы понимать, что у скоро у них начнутся проблемы с пищеварением.
Я нашёл тропинку, которая вела к вершине холма, самой высокой точке острова. Для облегчения подъёма на ней были неравномерные ступеньки, вырезанные прямо в склоне. Они были достаточно коварны, нужно было идти по ним со всей осторожностью или обладать островным всезнанием.
На вершине холма лежали руины каменного маяка. Разрушившись много лет назад, сейчас он имел форму разжёванного временем бункера. Рядом с разрушенной башней кто-то собрал домик из осыпавшихся камней. Когда я увидел его в первый раз, это было квадратное приземистое сооружение без крыши. Мы с Томасом планировали восстановить крышу, чтобы у меня было место для ночёвки, где я мог бы разжечь огонь и согреться, но у нас так и не дошли до этого руки, всё полетело к чертям собачьим. Дом остался пустым, прибитым и несчастным, но сейчас я видел, что внутренние стены окрасил мягкий золотистый жар огня. Чувствовался запах дыма.