Архонт
Шрифт:
Вдали клубился густой туман, скрывая предгорья и хвойные леса Авалона. Прохладный свежий ветер охладил разгоряченное лицо. Вечерело — быстро же пролетел этот день…
— Ты хорошо сказал.
Сзади стояла Цирцея. Ее голос, низкий и грудной, трудно было не узнать.
— Посмотрим, что они решат, — ответил я. — Тогда и будет видно, хорошо ли.
— Если главы кланов не поддержат тебя, то они глупые птицы из земель Мумбаи, которые суют голову в песок, чтобы спрятаться, — улыбнулась она, становясь рядом, — Я даже вспомнила старые добрые времена. Умеешь же ты зажигать огонь в сердцах.
Я не успел толком рассмотреть ее в рыцарском зале — только сейчас увидел, как она хороша, чуточку смуглая, темноволосая и сероглазая. Облегающий чешуйчатый хайвер подчеркивал фигуру Заклинательницы. В каждой черте, каждом плавном движении и выверенном жесте Цирцеи чувствовалась королевское достоинство.
— Я не прежний Прометей, Цирцея. Его больше нет, я — другой.
— Я все понимаю, — она успокаивающе коснулась моей руки. — Я смотрела все твои видео из Города. Знаешь, слежу за тобой.
— Спасибо тебе за поддержку. Там.
Она не убирала руку, ласково сжала мои пальцы. Прикосновение Заклинательницы оказалось волнующим и приятным. Я вспомнил обволакивающую теплоту ее пси-поля, безмолвный вопрос и вспыхнувшую радость. Было там и что-то иное, недаром она мгновенно узнала и не выдала наследника Прометея. Я посмотрел в глубину ее серых глаз — откровенных, жадных, требовательных, и вдруг осознал ответ.
— Мы в прошлом были знакомы? Близки?
— О, даже хорошо, что ты ничего не помнишь, — усмехнулась она, не отводя глаз, — Долгая история, из тех, что нужно рассказывать с бокалом вина возле горящего камина. Может быть, когда-нибудь… Скажи лучше, что нам делать с Вессоном? Он без сознания, пока его заперли в камере, я забрала его оружие и экипировку.
— Он полностью обнулен. Звание, статус, имя — вообще все. Когда очнется, не будет ничего помнить. Мстить и наказывать его бессмысленно — это новый Инк, который начнет жизнь с чистого листа. Я поговорю с ним чуть позже.
— Знаю, кому отдать его на воспитание, — усмехнулась Цирцея, — Первому Легиону ведь нужны новые рекруты? А у него хороший носитель, осталось только заново научить им владеть.
— Решим позже. Я сам вряд ли смогу, горячее время.
— Ты, наверное, хочешь отдохнуть? Они будут совещаться еще долго, ты знатно поворошил в головах.
— Было бы неплохо немного поспать, — признался я, — Вот еще что, здесь есть кто-нибудь из Кошек?
— Торговцев? Наверное, они обычно везде есть, — пожала плечами Цирцея, — Я спрошу, если хочешь.
— Еще раз спасибо, Цирцея.
— Еще одно, Грэй.
— Что?
— Насчет возрождения Первого Легиона… ты говорил серьезно?
— Да, — ответил я, — Ты даже не представляешь, насколько.
— Тогда я готова стать первой, кто в него вступит, — медленно произнесла она.
Лэрды совещались весь оставшийся вечер. Решение должны были огласить только утром — а пока отвели меня в отдельную комнату, которая, судя по деталям обстановки — большому камину, коврам ручной работы и мягким зверинам шкурам, а также работающему очистителю, камину и электрическому освещению была чем-то вроде гостевых апартаментов Гнездовья.
Когда постоянно обитаешь где-то в пустошах, начинаешь воспринимать горячую воду и нормальную мягкую постель чем-то вроде невероятной роскоши. Последние дни вышли у меня крайне напряженными, организм требовал небольшого отдыха — поэтому я заснул почти мгновенно, коснувшись головой меховой подушки на низком ложе.
Я редко видел сны. Эндокринная система и контроль гормонов позволяли крепко засыпать в любое время суток — преимущество телесных усилений Инкарнаторов. Но сегодня, хотя прямо сейчас Легион сражался не на жизнь, а на смерь, и мои мысли должны были быть там, мне приснилась Цирцея. Ее слова, взгляд, легкие прикосновения невольно взбудоражили так, что она пришла в ночной фантазии, которая неожиданно превратилась в реальность, когда нейросеть внезапно разбудила меня.
Мико: Внимание, Грэй, просыпайся! У нас гости.
Чуть слышно скрипнула старинная дверь. У входившего был свой ключ или отмычка.
Мико: Оу, это не то, что я думала…
Она подмигнула и отключилась. Судя по таймеру, сейчас стояла глубокая ночь.
Я увидел в полутьме женскую фигуру. Ощутил теплое, ласковое прикосновение ее пси поля и расслабился. Она знала, что я думал о ней. Услышала мои мысли. И пришла, превратившись в явь.
Она как будто нерешительно остановилась на пороге, а потом почти бесшумно подошла к моему ложу. Легкий шелест снимаемой одежды. Я ощутил, как под меховое покрывало ко мне скользнуло обнаженное женское тело.
Цирцея. Она слегка дрожала — то ли от ночного холода, то ли от волнения. Я ощутил теплое, ласковое, ищущее прикосновение ее пси поля, почувствовал, как ее руки скользят по моей груди, волосы щекочут лицо, увидел совсем близко нежные полураскрытые губы.
— Я думала о тебе.
— Я тоже.
— Знаю. Я пришла. Молчи.
Заклинательница закрыла мне рот поцелуем. Она предпочитала общаться телепатически. В таком состоянии невозможно лгать. Я понял — по ее мыслям, по ее уверенным ласкающим прикосновениям, что она знает, чего хочет и все решила для себя. У нее и Прометея в прошлом явно что-то было. Сейчас Цирцея пришла на зов моих и своих мыслей, тоже ощутив незримую искру, проскочившую, между нами.
Говорить действительно не имело смысла — наши сознания слились, угадывая желания друг друга. Цирцея, податливая и нежная, чувственная и в то же время страстно-требовательная, поглотила меня, как обволакивающая пучина. Мы растворились друг в друге без остатка, как будто занимались любовью в первый и последний раз. Я вдруг осознал, что никогда не достигал такой вершины всепоглощающего эроса, никогда больше не достигну — просто потому, что с другой женщиной, не имеющей пси-способностей Заклинательницы, подобное невозможно.