Ариман: Первый принц

Френч Джон

— Хороший вопрос. Самые простые вопросы зачастую самые лучшие, но задают их в последнюю очередь, верно? Я — наследник варпа. Я — погибель королей. Я — первый сын богов.

— Какие красочные слова.

— Уж тебе-то следует знать, что слова — не просто слова.

— Ты — порождение варпа, не более того. Даже со всеми твоими силами, ты — раб ложных богов.

— Я не их…

— Но ты здесь, князек, пришел вырвать душу из тела,

будто падальщик.

— Я тут не ради его души. Какой прок от эфирных лоскутьев? Нет, я здесь ради чего-то большего.

— Чего же?

— Это тайна, которую я тебе не открою, а Ктесиас сказать не сможет.

Я чувствовал, как кончик когтя касается меня снова и снова, принося с собой яркий огонь боли.

— Но… но я предложу взамен кое-что другое. Ты заботишься о Ктесиасе, каким бы сломленным и отвратительным существом тот ни был. Ты хочешь, чтобы он жил, и я могу устроить это и не забирать то, что по праву мое. Я сделаю это для тебя. Но подобное не дарится просто так, не прося ничего взамен.

— Какова цена?

— Соглашение. Твои узы в обмен на его. Возьми на себя долг Ктесиаса и можешь забирать его или то, что от него осталось.

— Я не пойду на такое.

— В таком случае я, пожалуй, займусь своими делами.

Коготь дотронулся до меня снова, ощущение мышц и плоти возникло за мгновение до того, как острейшие кончики впились в меня снова. Я закричал. В физическом мире я мог выдержать боль, которая убила бы большинство людей. Но здесь, в пропасти между материей и пустотой я был просто старческим разумом. Поэтому я кричал и кричал, но не издавал ни звука.

— Стой!

Коготь отстранился, и на меня накатила волна холодного онемения.

— Контроль достигается посредством понимания, что мы имеем и чего хотим. Власть означает обладание тем, чего хочет кто-то еще, но не может получить.

Я ощутил отголоски удовлетворения демона. Я попытался возвратить себе голос. Ариман не понимал, с чем столкнулся. Я не видел прежде никого, равного ему по силам. Но существо, которое явилось за мной, было совершенно иного порядка, старше и куда ужаснее любой сущности, что подчинялась Темным Богам.

— Ты не можешь уничтожить меня, только не здесь, и, кроме того, даже будь это не так, подобное тебе не по зубам. Поэтому не притворяйся, будто здесь у тебя есть власть.

— Твоя монета фальшивая, демон, и блестит она не ярче лжи, в которую верят глупцы.

— Прежде чем отказываться от чего-либо, узнай его ценность. Я многое могу предложить тебе, Ариман. Короли сжигали наследников и отдавали свои царства ради толики того, что может стать твоим.

Я почувствовал, как присутствие демона отдаляется от меня, словно оно подползло ближе к Ариману.

— Я знаю тебя, Ариман. Я

видел твои деяния и слышал, как великие Повелители Изменений говорили о том, кем ты еще можешь стать. Другие также делали тебе предложения. Величайшие слуги четырех моих властителей встречались с тобой и терпели неудачу, но у них не было того, что ты боишься потерять, и не могли дать тебе то, чего ты на самом деле заслуживаешь. Только я способен сделать это.

— Ложь.

— Как говорится, победа, обретенная посредством лжи, не стоит ничего. Я дам тебе только правду. Если ты откажешься, я заберу у Ктесиаса причитающееся мне и уйду. Я не причиню тебе вреда. Пошли, Ариман. Разве тебе не хочется узнать, что я могу предложить?

Мне хотелось закричать в тишину, последовавшую за словами демона. Хотелось предупредить Аримана, сказать ему бросить меня судьбе, которую я сам на себя навлек. Я ждал, что он откажет демону и уйдет. Но молчание затягивалось, и я почувствовал улыбку демона.

— Покажи мне.

— Как пожелаешь.

По тьме поползли пятна красно-оранжевой ржавчины. Цвета росли, распадались и сплетались в прямые линии, пока черноту без остатка не поглотил плоский узор безумных расцветок.

— Говорят, все начинается с песни или света или крови. Все это неверно, даже в качестве метафор, — я слышал демона, но его голос доносился позади меня, как будто он и Ариман стояли у меня за спиной. — Все начинается не с искры или грома фанфар. Все начинается со случайности.

И пока демон говорил, изображение передо мной приобрело объемность. Равнины иззубренного охряного и коричневого цветов выросли в горы. Озера синевы и кудряшки белизны раскрутились в небо, подернутое облаками. Узлы черных линий и кусочки кости стали башнями и плитчатыми дорогами, окруженными зданиями с каменными фасадами. Зеленые кляксы переросли в густые лиственные деревья, а полоски грязноватых цветов — в реки, текущие с гор через город.

— Я не узнаю это место.

— Нет, хотя выглядит знакомым, верно? Я мог бы выбрать небольшую обсерваторию в родных мирах эльдар или первый некрополь некронтир. На самом деле неважно, где оно, важно только то, что там происходит. Это город, правивший небольшой частью мира. С его башен взирали короли, осмеливаясь думать, будто правят всем, чем только можно править. В то же время жрецы подле них глядели в небеса и мечтали узнать все, что только можно узнать.

— Если ты пытаешься намекнуть на мою гордыню, то твои метафоры нелепы.

— Вовсе нет. Я не указываю на твое высокомерие, Ариман. Люди, которых ты видишь на улицах, облачены в синие, красные и золотые одеяния, и они не гордятся своими заблуждениями. Их доминирование в мире для них всего лишь факт. Никто не гордится фактами. Нет, люди этого города имеют что-то другое. Не желаешь взглянуть поближе? Если заглянешь им в глаза то, возможно, увидишь это.