Аристо без смерти
Шрифт:
Дмитрий глубоко вдохнул. Выхода не было. Оставалось только обрушить всю ненависть к палачам в последний крик:
— Будьте вы все прокляты! Жертвую всем, что имею, ради отмщения! Да придёт по ваши души самый яростный даймон, порождение худшего из миров! И да не сможет никто его сразить, пока не свершится месть!
— Боюсь что призыв не сработает, молодой человек. Во-первых вы допустили как минимум три смысловых ошибки в построении заклинания, а во вторых, — Архимаг повернул медный рычаг из из трубки выпал кроваво-красный многогранный кристалл, — Жертвовать вам уже
* * *
Чистилицы располагались на своего рода огромном холме. Сам холм располагался в маленькой, разодранной на части многолетней войной, стране. Кто здесь только не побывал за военное время. И официальные миротворцы, и наёмные солдаты удачи, и обычные мародёры. Мало кто может отличить одних от других.
На въезде в то, что осталось от когда-то мирного городка, располагался крохотный блокпост, где кипела битва. Битва — громко сказано. Ночью пришли сарматы и вырезали наших. Остался только я. Потому что вечером ушёл в разведку, и вернулся только к дележу добычи… Или же я выжил просто потому что не могу умереть. Когда один раз выживаешь после того как твой сосед по поездке в метро вдруг решает взорваться — это чудо. Когда во второй раз выживаешь при прыжке с нераскрывшимся парашютом — это совпадение. Когда в третий раз остаёшься единственным живым после миномётного обстрела — это настораживает. Сколько таких случаев было, шесть или семь? Даже не могу вспомнить на ходу. За такие фокусы меня и прозвали Бессмертным старые товарищи, все они давно в могиле. Новые уже считают, что это моя настоящая фамилия.
И вот очередное чудо. Один против отряда сарматов. Правда в отряде уже на одного меньше, сломал ему шею когда гадёныш решил помочиться на гору трупов. И остальные пока не знают, что я здесь.
Достаю из подсумка две гранаты, хороший способ наконец-то умереть. Или в очередной раз чудом спастись. Швыряю обе в окно не глядя. Глупо, очень глупо атаковать не зная сколько врагов против тебя. Но я могу позволить себе глупость, в конце-концов моими врагом всегда был целый мир.
Ответом на взрыв становятся крики и ругань. Слишком много криков не боли, но гнева, накрыло далеко не всех. Сейчас будет жарко. Почувствую себя живым.
— Эй, лос, кто здесь? Недобитый? Хватит прятаться, выйди как мужчина.
Ага, выйдем, знаю я ваши переговоры. А голос то знакомый, неужто сам Радан Радагонович пожаловал, один из множества племянников сарматского вождя. Давненько у нас с ними были непонятки. Значит пришли мстить за старые обиды, и месть почти удалась. Ключевое слово почти.
Стреляю из автомата на звук голоса, больше для приличия, и укрываюсь от ответки. Радан продолжает пытаться в переговоры.
— Зачем стреляешь, лос? Давай поговорим. Ты один? Мы тоже одни. Выходи на свет.
Ха-ха, я конечно Бессмертный, но не идиот.
А шум уже доносится с другой стороны. Что они делали в сарае? Искали зарытое добро?
Кидаю в сторону сарая последнюю гранату, а чтобы не успели отреагировать сразу же пускаю длинную очередь. Они тоже стреляют. Я умудряюсь попасть. Они тоже. Но я не могу умереть. Пули ранят и причиняют боль, но не могут убить.
И снова стреляю в окно, надеясь зацепить тех, кто воспользовался суматохой чтобы подобраться поближе. Вот теперь выстрелы находят цель, и даже не одну. Крики ярости сменяются паническими, ситуация наконец переломилась в мою пользу. Теперь только дожать.
Стрелять
— Перестань, лос! Всё по понятиям! Вас свои же сдали! Сдавайся, и я договорюсь чтобы тебя отпустили! Хочешь денег дам? Говори номер счёта, сразу придут!
Голос уже совсем не дерзкий. Потеряв численное превосходство, Радан растерял и всю смелость. Нет. Деньги тебе не помогут, в голове уже бушует жажда крови, а перед глазами расстилается красный туман. Часть разума ещё холодно оценивает происходящее, словно сторонний наблюдатель, но тело действует на древних инстинктах.
Последний из сарматов пытается сопротивляться, но как-то вяло, неуверенно, словно зелёный новобранец. Я легко вырываю автомат из его рук разрывая ремень, Радан болезненно стонет, должно быть я вывернул ему плечо, но ничего, это меньшая из твоих проблем. Автомат летит в сторону, он мне не нужен, я просто хватаю противника за ноги и резким рывком укладываю на лопатки, и теперь, когда он беспомощен и до смерти напуган, обрушиваю на непривычно ухоженное лицо град ударов тяжёлых кулаков. Те, с кем я сходился в дружеском спарринге, не зря сравнивали их с наковальнями. Череп хрустит под ударами, и голова врага будто размягчается.
И тут упоение победой нарушает резкая боль в животе, быстро сменившаяся обжигающим теплом. Ну что за ублюдок! Пырнул напоследок кинжалом, ненавижу раны в живот, долго заживают. Вырываю клинок и добиваю Радана последним сокрушающим ударом. Встаю, оглядываюсь в поисках новых жертв. Никого не осталось. Только трупы и истекающий кровью Бессмертный.
Вот и всё… Можно отдохнуть. Я опираюсь спиной об стенку и медленно сползаю на пол. Надо бы перевязать раны, но сил совсем не осталось. Может в этот раз всё-таки смерть? Навскидку, как минимум две раны должны быть фатальными… Ерунда, раны запекутся сами собой, кровь остановится, и к утру я приду в себя с очередными болями. Такими темпами всё моё тело превратится в сплошной шрам… Нужно просто отдохнуть… Просто отдохнуть…
* * *
— Вот и всё. Хотя нет, подождите…
— В чём дело, Снегов? — голос Архимага стал не просто строгим, каким он отчитывал провинившихся студентов, сейчас его тон мог смутить даже профессора.
— Эм, ничего, Архимаг. Этот Донников своими нравственными метаниями сбил все настройки, вот приборы и чудят. Надо бы его тоже, эм, пустить в дело.
— Донникова? Его род хоть и беден, но имеет славную историю, как-никак из столбовых. Хотя… нужно взвесить все за и против. Мы все сегодня хорошо поработали. Освободи голема.
Снегов шустро развязал ремни.
— Так, иди к Лесниковой, она отведёт тебя в комнату. Выполняй основные поседневные задачи, не привлекай внимания. Свободен.
Дмитрий с опустошённым взглядом и каменным лицом поднялся и, слегка шатаясь, пошёл к двери.
— Надо же, совсем как живой. Вы настоящий гений, коллега! — Архимаг снова вернулся в благодушное состояние. — А каков кристалл! За него можно просить втрое больше обычного. Нет, всё-таки из одарённых молодых людей гавваха выходит не в пример больше. Ну что, теперь отметим хорошую работу?