Аристократ представляет

VladimirK

С Крузом контакт был, работа велась, но его сам статус его работы ему категорически не нравился. Сначала он «оцифровал» Ионова и Юру, а теперь мутит что-то с Ильей Бесединым. Там вырисовывается какая-то довольно грязна игра… Дело в том, что Илья вот уже как несколько месяцев встречается роботом-девушкой и сходит с ума, не зная, что думать. Штатные психологи предупреждают, что его состояние критическое.

Самой большой тайной в этом деле было даже не то, что бот охмурял Беседина. Евгений скрывал в отчетах многочисленные признаки того, что Влад и Юра «проснулись».

У него был свой собственный интерес — чтобы об этом как можно дольше не узнали. И он подавал доклады Главному без учета данных, которые могли бы натолкнуть его на эту мысль. Собственно, это госизмена, Евгений знал. Но потомки его поймут и не будут осуждать.

Вчера был доклад, на котором Главный проявил интерес не к проблемам трудоустройства, а к новым фильмам. Потребовал от Евгения оценки выполнения проекта «Ионов». Раз уж этот человек стал публичным. А какая тут могла быть оценка? Подопечный на пустом месте, без средств, без финансов умудрился наладить производство фильмов, пардон — наладить нужную нам информационную медийную деятельность! Премьеры были обозначены в календаре вереницей. В том числе и фильм популяризирующий МО. Без всякой помощи, без затрат они получали полноценный канал с широким охватом населения. Какая тут могла быть оценка? Пять с плюсом!

Городовой так и не понял — смотрел ли старик сам новый фильм или он воспользовался докладом Евгения о содержании этой ленты. Прочел и теперь спрашивает? Или же все-таки сходил в кино? Интересно, как это выглядело? В гражданке под руку с женой?.. Под своей фамилией Шашкин? Или под чужой?

— А вы уверены, что этот фильм… м-м… о лыжном обществе нам полезен?

— Шеф, фильм о велосипедном обществе.

— Да?

— Медиа-среда должна привыкнуть к новым идеям. Этим Ионов и занимается.

— И какая же здесь идея?

— Сплоченность и справедливость. Эти качества нужны стране. Главное же — объединяться и противостоять вызовам. Сделано очень мастерски. На первый взгляд фильм кажется мелодрамой и приключением. Кстати, в фильме присутствует положительный образ российского офицера.

— Это хорошо, это хорошо.

В докладе было очень хорошо прописан этот момент.

— Я готов предоставить видеоматериалы, — на всякий случай предложил Евгений.

Старик предсказуемо махнул рукой. Не интересуют они его. Главное — доклады.

Однако не обошлось без мучительных вопросов. Старик опять требовал ответов которых не было.

— Мы прекрасно знаем, где базы Бит-корпорации (той, что осталась), но никакого цифрового доступа к ним у нас до сих пор нет! Как они обеспечивают себе защиту в неанонимной сети? Мы знаем, что до сих пор в городах действуют агенты Ионова. И мы не можем их найти, хотя даже выпущен специальный прибор, фиксирующий робота. Они так похожи на людей, что аппаратура их не берет!

— Этот прибор сделан на основе косвенных данных наблюдения. К сожалению, он не точен.

— Что мы как раз и выяснили, да. — Главный решил сменить тему, задумчиво посмотрел на единственную картину на бетонной стене. — А по генетически измененным людям

что?

— Первые анализы показывают, что генетические манипуляции с людьми были произведены намеренно — для нужных изменений. Можно предполагать, что для того, чтобы использовать людей для агентурной работы в пользу кругов связанных с иностранными разведками. И еще один предположительный вывод — геномодификация могла производиться в больших количествах с партиями людей.

— То есть кроме ботов Ионова в качестве агентов у нас еще одна радость — гены в обществе.

«Да, гены и чебурашки» — невесело подумал про себя Евгений.

— Потенциально такие же опасные. — Сказал он вслух.

Разговор проходил в бункере под землей, присутствовали Главный, и еще несколько офицеров, среди которых был и личный представитель министра обороны.

В бункере не было ни одного электронного прибора — ни компа, ни радио, ни часов — ничего. Беседы велись здесь крайне редко, кому хотелось сидеть в этой душегубке?

Вряд ли в прозрачной сети было бы возможно что-то утаить, если бы не методы использования открытых ключей, систем аутентификации с нулевым разглашением и разнообразных программных протоколов, предназначенных для взаимодействия, аутентификации и верификации. Это вечная борьба — кто кого перешифрует. Рассадник пока одерживал безоговорочную победу — ему удавалось скрываться. Это было не удивительно, машины были способны на постоянное изменение шифров…

Хорошо, что удалось ограничить Автокомпы, которые работали на том же Рассаднике. Хотя вопрос ограничения тоже был дискуссионным.

Ну а картина бессилия СТБ для Евгения была очевидной.

— Почему мы это не можем контролировать?

— Вообще-то сегодня мы все контролируем. — Сказал кто-то из офицеров. — Если нужно, мы нажмем на кнопку и Автокомп встанет.

— Тогда мы вернемся в каменный век и будем нищими. Европейцы нас тут же обойдут.

— Верно.

— Сам этого не хочет.

— Конечно, люди оттопчутся на нем в один момент. — Грустно проговорил Главный. — Но это означает, что машины идут к той самостоятельности, о которой мы говорим, используя наши слабости. И можно считать, что все это уже совершилось. Знаете, что требует Автокомп сейчас? По его мнению нужно провести закон о запрещении водителей. Автомобили сами научились ездить по улицам. Аварии случаются только благодаря водителям-людям. Он считает, что очень неплохо будет лишить людей права управлять транспортными средствами.

— Нам останется только ехать и спать, машина сама привезет.

— Да, ехать, спать, пить, кушать, потреблять…

Заключительная часть брифинга заключалось в очередном указании усилить работу по поимке еще не пойманного, отловле неотловленного и освоении неосвоенного.

Но было что-то еще, Главный помедлил, потом сказал:

— Еще, — Главный вскинул седые брови. — Я хочу дать вам проработать более глубоко связи с анти-автокомповскими движениями. Не помешает знать — смогли ли их хакеры оседлать Рассадник.