Аристократ. Том 4. Печать грязных искусств
Шрифт:
Я выдержал паузу, прежде чем ответить. Сначала ещё раз мысленно взвесил своё непростое решение и только потом произнёс:
– Я заявлю Рингам свои права на престол.
Софи замерла. Она даже дышать перестала, уставившись на меня белыми точками зрачков.
Я не стал дожидаться от неё реакции и добавил:
– Мне нужно, чтобы Ринги оставили меня во дворце на официальных основаниях, нужно, чтобы никто из них даже рот не посмел открыть, чтобы мне возразить. Поэтому на мне должна быть Печать Рингов. Не просто в
Софи медленно выдохнула.
Потом наклонилась и положила руку мне на плечо.
– Что ж, Теодор. На переговорах я буду рядом с тобой и помогу тебе снять перстень, как только встреча завершится. Но если тебе станет совсем плохо, то скажи фразу «Всё сложно, господа». Я сразу пойму, что нужно снимать Печать немедленно. Ты понял?
Я кивнул.
Мы шли на большой риск, но это стоило того, иначе Софи не согласилась бы мне помочь. Она бы, наоборот, помешала. Однако на этот раз Софи сжала пальцы на моём плече и прошептала:
– Да, я помню, что сама просила тебя не надевать Печати и всегда была против этого, но… не сегодня. Нет. Сегодня я хочу увидеть того, кто бросает вызов Рингам прямо в лицо. Хочу увидеть, как кольцо с пауком блестит на твоей руке, мой принц. Ради этого я пойду на всё. Совершенно на всё.
***
В Лэнсоме колонну машин из Ронстада встретили опустевшие улицы.
То ли в знак протеста, то ли для демонстрации презрения непрошеным гостям, то ли из-за траура по погибшим солдатам имперской армии.
На каждом автокэбе делегации развивались флаги Ронстада и флаги свободного Хэдшира. Кортеж Орривана медленно проехал мимо центральных площадей и свернул на дорогу, ведущую к императорскому дворцу.
Раньше я видел его только издали, по праздникам и во время парада, когда открывались огромные въездные ворота. У дворца даже трава казалась ярче и сочнее; вода в фонтанах – свежее и чище; статуи и обелиски – прекраснее; а сам дворец с башнями, колоннами и витражами воспринимался мной чем-то вроде вместилища для богов.
Теперь же я сам направлялся туда, да ещё и в роли принца.
Забавно.
Кто б сказал мне об этом полгода назад, когда я прозябал на должности стажёра, жил в трущобах Речного квартала и подыхал от овеума в своей подвальной лаборатории.
Колонна машин миновала ворота, проехала мимо двух искусственных озёр, десятков скульптур и фонтанов, пышных парков и розариев, мостиков и крепостных зданий.
Вокруг было так красиво, что я устал смотреть на всю эту роскошь, а мы всё ехали и ехали…
Наконец у главного входа во дворец автокэбы остановились. Здесь гостей встречали отряды военных агентов, самых верных офицеров и самых натренированных солдат – это сразу бросалось в глаза.
– Пора
Я кивнул и достал из нагрудного кармана все три Печати. Протянул их на ладони.
Софи несколько секунд на них смотрела, потом осторожно, двумя пальцами, взяла Печать с вороном и убрала в дамскую сумочку. Следом отправился перстень с буйволом. Софи, как и Херефорд, боялась древних реликвий.
На моей ладони осталась только Печать с пауком.
– Надевай, – прошептала Софи. – Лучше сделать это сейчас. Неизвестно, как отреагируют твоё тело и твой разум на мощь Печати Рингов.
Я сжал ладонь с перстнем в кулак, решаясь на очередной безумный шаг. Затем посмотрел в демонические глаза чёрного волхва, разжал кулак и быстро надел Печать на указательный палец правой руки…
Странно, но в первую секунду я не ощутил ничего.
Никаких изменений.
Но уже в следующее мгновение огромные глаза Софи, её лицо и шляпка с поднятой вуалью, обивка салона и сиденье – всё, что я видел перед собой, расплылось в моём сознании.
Голову заполонили голоса и шумы, хохот, крики, звон и эхо. Палец онемел, а вместе с ним будто омертвела и вся рука до самого плеча. В глазах потемнело.
– Как ты? Идти сможешь? Рэй, надо выходить… Рэй?.. – услышал я еле различимый голос Софи.
Кажется, она обхватила меня за плечи и встряхнула. Или это дрожь прокатилась по телу… или сознание помутилось… или дыхание… закончилось…
…Очнулся я уже на полу автокэба, между сиденьями, лёжа на боку.
Надо мной склонилась Софи. Она держала меня за правую руку, поглаживая тыльную сторону ладони.
– Ну наконец-то, – улыбнулась она, заметив, что я открыл глаза, и отпустила мою руку. – Вставай, мой принц. Нас ждут. Переговоры уже начались.
Я прищурился и потёр лоб.
– Уже? Уже начались?
– Ты пробыл без сознания около пятнадцати минут. Я передала Печати патрициям и осталась с тобой.
– Вот дерьмо, – ругнулся я сквозь зубы.
Софи усмехнулась.
– Принцы не говорят: «Вот дерьмо».
Ничего не отвечая, я вскарабкался на сиденье и посмотрел на свою правую руку. Вместо Печати увидел слои бинтов. Ими была обмотана вся ладонь.
– Где Печать? – нахмурился я, не сводя с ладони глаз.
– На твоей руке, – ответила Софи с волнением в голосе. – Палец сочился кровью, пришлось перевязать, но я не стала снимать с тебя перстень. Решила дождаться, когда ты очнёшься. Мы слишком рискнули, чтобы отступать.
– Ладно, и так сойдёт. Сниму бинты, когда придёт время.
Я ещё раз потёр лоб, вдохнул-выдохнул, приходя в себя окончательно, и, не теряя больше ни секунды, покинул автокэб.
За мной вышла Софи.
У входа во дворец так и стояли отряды военных, а у мраморного крыльца – с десяток камердинеров в золотистых ливреях.