Аристократы улиц 2
Шрифт:
— Здравствуй, солдат, — я зашёл в комнату, где держали единственного оставшегося пленника.
— Здравствуйте, господин, — склонил он бритую голову.
— Как с тобой обращаются? Не обижают?
— Никак нет, ваше благородие. Кормят нормально, только двор подметать заставляют.
— Неужто ты у себя в казарме порядок не наводишь? — усмехнулся я.
— Обычно новобранцы трудятся.
— Понятно. Как зовут?
— Емельян.
— Ну, рассказывай, Емеля, — я подвинул табурет и сел напротив. —
— Э-э… не знаю никакого барона Левина, господин.
— Брось врать, — отчеканил я. — Как ты думаешь, почему всех остальных пленных Бехтеевы забрали, а тебя оставили?
— Не могу знать, ваше…
— Потому что ты не из их рядов, — перебил я. — Видимо, ты не помнишь, но когда ты был ранен бою, то бредил. И сказал что-то вроде: «зачем же барон Левин меня сюда отправил?». Так вот и расскажи мне, под каким предлогом он это сделал.
Солдат замолчал, перебирая скрещённые пальцы. Я немного подождал, а потом был вынужден сказать:
— Я не приемлю пытки. Поэтому не бойся, вырывать тебе ногти или стачивать зубы напильником никто не будет. Но я могу найти телепата, который расколет тебя вот так, — я щёлкнул пальцами в воздухе. — И поверь, когда телепат копается в твоих мозгах, это едва ли не хуже вырванных ногтей. Поэтому говори.
— Простите, ваше благородие, — промямлил Емельян. — Но если скажу, барон Левин меня убьёт.
— А откуда он узнает? Наверняка он думает, что все его бойцы полегли. Сколько вас было, кстати?
— Сорок человек. И что вы со мной сделаете? — побледнел солдат.
— Ничего. Отпущу.
— Просто отпустите?
— Просто отпущу, — повторил я. — Иди на все четыре стороны. Семья-то есть?
— Родители и сёстры младшие. Под Тверью живут.
— Вот и отправишься к ним. Захотите скрыться, переедете куда-нибудь. Давай, Емельян, рассказывай.
— Мы якобы на раскопки отправились, — немедленно начал тот. — Арх… архиголические или как там. Ну, вы поняли.
— Угу, — кивнул я.
— Мы сами до конца не знали, куда едем. Думали, и правда каких-то копателей будем охранять. А когда до Старосибирска добрались, нас офицер Бехтеевых встретил и всё объяснил. Мы принесли временную присягу, нацепили их нашивки, ну и вскоре на вас пошли. Ну а потом… сами знаете. Разбили вы нас в лесу.
— Понятно. Значит, раскопки? — я почесал подбородок. — Ты помнишь, какого числа это было?
— Не уверен, господин. Время прошло уже, да и ранен я же был.
— Вспоминай. Это важно.
Емельян напряг память и назвал дату. А я сопоставил её с тем днём, когда звонил Андрею и вынудил его сказать, что он не будет вмешиваться в войну.
Получалось, что своих людей он отправил в этот же день. Приказ им поступил на день раньше, но отправка состоялась уже после нашего с Левиным разговора. То есть у него вполне был шанс всё отменить.
Вот негодяй.
Ну ладно. Зато у меня появился превосходный рычаг давления на «партнёра»…
— Спасибо, Емельян, — сказал я и встал. — Ещё пару дней побудешь здесь, потом свободен. Личные вещи есть какие-то?
— В рюкзаке всё было. Не знаю, где он теперь.
— Попрошу своих, чтоб поискали. Если не найдут, выдадим тебе одежду и деньги на портальный билет. Прощай.
— Спасибо, ваше благородие, — солдат встал и низко поклонился.
Я вышел из комнаты, оставив дверь открытой.
Выйдя из здания казарм, обратил внимание на плац, где тренировались новобранцы под присмотром Лучезара и инструкторов Тарковских. За две недели мы смогли набрать двадцать три новых гвардейца. Теперь они проходили неспешный и в то же время активный курс молодого бойца.
Я подозвал Лучезара и сказал:
— Я поговорил с нашим пленником. Теперь договорюсь о встрече с бароном Левиным. Будь готов.
— Так точно, ваше благородие! Выбрать самых страшных, как договаривались?
— Да. Чтоб они как можно опаснее выглядели. Оснасти их по полной и дай спецназовские автоматы. Хочу, чтобы Левин подумал, будто мы стали только сильнее после войны.
— Так мы и стали, ваше благородие! — с улыбкой воскликнул Зар. — Много бойцов потеряли, это правда. Но те, что остались — элита. А с новыми наставниками рекруты тоже элитой станут.
— Прекрасно. Готовься. Надеюсь, что встреча состоится уже сегодня.
— Так точно, господин.
Я пошёл в дом. Мама с Белославой отправились в город за покупками, поэтому внутри было тихо.
Но едва ступив за порог, я оказался едва не сбит с ног нахлынувшей волной тепла и уюта. Такое чувство, будто я вошёл в самое безопасное здание на планете, где мне к тому же всегда рады.
— Добран?! — воскликнул я.
— Здесь я, — домовой с улыбкой появился у моих ног.
На радостях я не удержался и подхватил его на руки, чтобы крепко обнять. Добраныч начал возмущаться и пытался вырваться, будто дикий кот. Разве что не кусался. Я знал, что он терпеть не может, когда его берут на руки, словно зверушку.
— Прости, прости! — я поставил его на место. — Просто ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
— Представляю, — пробурчал домовой, поправляя рубаху. — Эмоции твои я чувствую.
— Почему так долго? Мы уже решили, что ты совсем развоплотился.
— Тяжко было, — поморщился Добраныч. — Уж больно крепко меня треснули. Но ничего, сдюжил. Вернулся. Расскажи, как дела-то? Победили?
— Не совсем. Извини, Добран, но мне надо кое-что сделать. Спроси у Влока, если хочешь. Он уже неделю как вернулся и обо всём знает.