Ария для призрака

Градова Ирина

* * *

– Значит, вы предполагаете, что стрельба в Макса и убийство той бедной девушки – тоже дело рук Влада? – спросил Пушнин, когда Рита закончила. Он на удивление спокойно воспринял тот факт, что Ирина ему изменяет и даже пыталась подтолкнуть мужа к самоубийству, зная о его отношении к перспективе смерти от страшной болезни.

– Пока это действительно только предположения, – подтвердила Рита. – Полиция разберется. Извините, что вам пришлось все это слушать, но…

– Да уж, – перебил Пушнин, – вы ведь,

как ни крути, разрушили мою семейную жизнь!

Рита почувствовала, что краснеет.

– Но в то же время вам удалось вернуть мне дочь, – добавил он. – Думаю, замена адекватная, и гонорар вы отработали в полной мере. Даже, пожалуй, сделали больше – Артем до сих пор в себя не может прийти! Больше всего он жалеет о том, что потерял ценного работника в лице Седова – можете себе представить?! А что, если Влад сбежит?

– Не сбежит, – поспешила успокоить клиента Рита. – Его задержали сегодня утром. За семьдесят два часа следователь вытащит из него правду – особенно после очной ставки с гражданином Шемякиным. Что касается врача поликлиники, она, возможно, ни при чем, но вот вашего водителя надо проверить: скорее всего, он был в курсе того, что привез вам фальшивые результаты анализов!

– Я сам этим займусь, – сказал Пушнин.

Несмотря на оптимистичные новости, он выглядел печальным. Конечно, ведь жена предала его: Ирина не просто завела любовника, а пыталась с его помощью избавиться и от мужа, и от его ребенка! Но, как выяснилось, Пушнин огорчен не по этой причине.

– Что будет с Максом? – спросил он неожиданно.

– С Максом? – удивилась Рита. – Ну, с ним-то все отлично: как только Кожухов выйдет из больницы, репетиции возобновятся. После того, как премьера состоится, Макс станет звездой, можете не сомневаться… Погодите, вы жалеете, что он оказался не вашим сыном?

– Верно, – грустно улыбнулся Пушнин. – Я так свыкся с этой мыслью… Макс отличный парень! И пусть он не мой сын, я хотел бы принять участие в его судьбе.

– Тогда вам стоит с ним встретиться, – заметила Рита. – По-моему, Макс будет рад!

Ей от всей души хотелось, чтобы Макс Тропинин и в самом деле оказался сыном Пушнина, ведь они так похожи – даже во внешности проглядывало что-то общее. Тем не менее Анатолий Андреевич безропотно принял известие о том, что его настоящая дочь – Татьяна. Она убила человека и едва не прикончила другого, тем не менее он не собирался бросать ее на произвол судьбы.

– А как там Таня? – спросила Рита после недолгой паузы.

– Ее будут судить. Подумать только, если бы я вовремя нашел ее, она не совершила бы всех этих глупостей!

– Гриша Горохов все уладит. Возможно, Таню не посадят, если адвокаты Кожухова не станут на этом настаивать. Смерть Костомарова – однозначно самозащита, ведь пистолет принадлежал ему!

– Вашими бы устами… Горохов говорит, что против нас сыграет тот факт, что Таня пыталась спрятать тело Ивана.

– Возможно, удастся доказать состояние аффекта?

– Я ничего не пожалею, чтобы

помочь дочери, – сказал Пушнин. – Ей в жизни пришлось несладко, и это – меньшее, что я могу сделать!

Когда Пушнин ушел, Рита открыла дверь, ведущую в смежную комнату.

– Ну, вы все слышали? – спросила она, обращаясь к Свете и Кире.

Молодые люди дружно кивнули.

– У меня сюрприз, – заговорщически подмигнула им Рита. – Сегодня – день зарплаты!

– Ура! – взвизгнула Света.

– Собирайтесь, мы идем праздновать в ресторан!

– А за моральный ущерб мне полагается какой-нибудь бонус? – весело спросил Кира.

– Не наглей, малыш! – нахмурилась Рита. – А то вообще ничего не получишь!

Эпилог

Семен Игнатьевич Краско закрыл кабинет, как всегда, в начале седьмого. Идя по коридору больницы, он встречал небольшие группы пациентов, спешащих на ужин. Они здоровались, он приветливо кивал. Оставив ключи на вахте, Семен Игнатьевич вышел на очищенный от снега двор больницы и двинулся к автомобильной стоянке. Пройдя мимо будки охранника, он заметил седоватого мужчину, который стоял, прислонившись к капоту новенькой «Тойоты» последней модели вишневого цвета. Незнакомец курил, явно поджидая кого-то.

«Отличная машинка!» – с завистью подумал Семен Игнатьевич, садясь в свой старенький «Москвич». Почти тридцать лет назад он купил его и страшно радовался, что заполучил собственные колеса. «Москвич» состарился вместе с ним, а денег на новое авто не предвиделось, потому-то Краско и ухаживал за ним, как за невестой, стараясь продлить колымаге жизнь. Старшая внучка вышла замуж, и деньги, что они с женой откладывали, пошли на новую мебель в комнате, которую купили молодым родители жениха. Младшая в этом году поступает в институт, поэтому деду с бабкой пришлось оплачивать репетиторов, чтобы помочь детям, заработки которых невелики.

Ничего, думал Семен Игнатьевич, в конце концов, и на метро можно добраться до дома! За долгие годы он привык сидеть за баранкой и не представлял, как будет без нее обходиться, но, видимо, придется научиться. Краско осторожно включил зажигание, но «москвичонок», издав сдавленный звук, тут же заглох. Семен Игнатьевич попытался завести машину еще раз, но тщетно: автомобиль не подавал признаков жизни.

– Ну, давай, милая, – уговаривал машинку доктор. – Папе надо домой! Ну, постарайся! Знаю, ты уже старушка, но…

– Что, не заводится, доктор? – услышал он веселый голос. Нагнувшись к окну пассажирского сиденья, рядом стоял хозяин новенькой «Тойоты».

– Не заводится, – вздохнул Семен Игнатьевич. – Видимо, отслужила свое!

– Что ж, ничто не вечно, – сочувственно кивнул мужчина и бросил что-то на сиденье рядом с доктором. Это были ключи от автомобиля.

– Что это значит? – удивился Семен Игнатьевич.

– Подарок. Вон он стоит, – и незнакомец махнул рукой в сторону замечательной вишневой машины.