Арка вторая: "Башни в небесах"
Шрифт:
— Я кое-что понимаю в кризисах! Тебе надо искать себя, а не пытаться избавиться от неё. Она, кстати, хорошо к тебе относится.
— Как к козлу она ко мне относится!
— Она такая добрая девочка, что хорошо относится даже к козлу! Пан, проблема не в ней, проблема в тебе! Жизнь изменилась, и тебе надо меняться. Найти нового себя!
— А старый, значит, тебя уже не устраивает?
— Он не устраивает тебя, Пан. Ты весь извёлся. Так нельзя, ты мучаешь и себя, и меня.
— Ах, так? Я, значит, тебя мучаю? Тебе с мной плохо! Ах ты… — козел прыгнул к двери, боднул её головой, распахнув створки и выскочил в коридор, чуть не сбив с ног Завирушку.
— Ого! — сказала та. — Что это с ним?
— Представь себе, — сказала Фаль задумчиво, — он меня ревнует.
— К кому?
—
— Ой, — сказала Завирушка. — Ой-ой. Но мы же…
— Не ищи объяснений. Иногда их просто нет. Дело не в тебе вообще.
— Мне ужасно неловко.
— Мне тоже. Мы с ним очень давно вместе, не помню, чтобы хоть раз ссорились.
— Как ты вообще стала ворлоком?
— Случайно. У меня нет особых способностей, просто Пан не сберёг своего предыдущего ворлока (он не виноват, так вышло) и начал развоплощаться от горя и одиночества. А я попала в большую беду, шли последние годы смутного времени, войска Консилиума вовсю наводили порядок в стране, все более-менее вменяемые сложили оружие, чтобы попасть под амнистию, так что в бандах остались полные отморозки. Одна из таких напала на наш караван. Они убили всех, включая моих родителей, а я убежала — точнее, думала, что убежала. На самом деле отпустили специально, устроив соревнование, кто меня поймает. Я долго бежала, потом наткнулась на руины и забилась в тёмный подвал. Меня бы всё равно нашли, они шли по следам. Я была совсем юной, мне очень хотелось жить. В подвале я наткнулась на козла, рыдающего над трупом человека. Я бы убежала и от него, но сил бежать больше не было. И тогда Пан предложил мне договор патроната — я приму его как своего демона, он меня — как своего ворлока, и вместе мы спасёмся. Выбора у меня, как ты понимаешь, не было. Так что я не настоящий ворлок, я не смогла бы призвать его магией. Это просто партнёрство. Мы были нужны друг другу, а потом как-то привыкли. Гномихе, путешествующей с козлом, сложновато заводить новые знакомства, так что «Дом Живых» стал для нас отличным местом, где можно осесть. Кроме того, Пан нашёл себя в режиссуре, а мне нравится играть на сцене. Особенно сейчас, когда для этого не надо напяливать ходули. Вот такая история, подруга.
— Думаю, ты очень много для него значишь, — сказала Завирушка.
— Он для меня тоже, поверь. Но из этого не следует, что я должна потакать его капризам!
— А если для него это не каприз? Может, мне и правда, не мешать вашим отношениям?
— Подруга, — заржала Фаль, — ты говоришь так, как будто я за ним замужем! Прекрати, нам с тобой надо новую сценку придумать.
— Давай тогда хотя бы дадим ему роль побольше.
— И как ты себе это представляешь? Сейчас он играет козла. А будет кого? Большого козла?
* * *
— Госпожа Спичка.
— Для своих просто Спичка, девочка. Чего тебе?
— Вы сказали, что знаете, куда делся господин Полчек, — сказала Завирушка.
— Я сказала, что догадываюсь. Это не точно.
— Скажите, как его найти! Мне надо с ним поговорить.
— Если бы тебе надо было знать, где он, он сказал бы тебе об этом, не сомневайся. Если он не объявляется, значит, так надо.
— А вдруг он попал в беду? Вдруг он нас бросил?
— Тебя бросил, ты имеешь в виду?
— И меня. Нет, я не в том смысле…
— Да-да, ты про ваши с ним великие планы, в чём бы они ни заключались.
— Вы знаете?
— Я не хочу знать. Потому что ничего хорошего из них не выйдет, а слушать меня он не станет. Только нервы себе портить. И тебе рекомендую не думать о всякой ерунде, а радоваться жизни, пока театр оседлал волну. Публика вас обожает, деньги льются рекой, наслаждайся, это не навсегда.
— Понимаете, Фаль из-за меня поссорилась с Паном, а я даже не знаю, как долго это продлится! А вдруг завтра господин Полчек скажет: «Пора». Так может быть, мне уйти заранее? Почему он мне ничего не сказал?
— Потому, что это Полчек. То ещё сокровище, между нами говоря. Ему, я уверена, даже в голову не придёт, что ты о чём-то там переживаешь. А когда он объявится, то даже не спросит, каково тебе было в подвешенном состоянии.
—
— Девочка, никто из нас не знает, что с ним будет завтра. Мы все в одном положении, даже если думаем, что это не так. Просто живи.
* * *
— Полчек, всё хуже, чем я думал.
— Извини, Вар, но это звучит слишком привычно, чтобы я испугался, — драматург салютует приятелю полным бокалом. — Я не избалован хорошими новостями.
— Как ты и просил, я навёл справки в Корпоре. Послал ментограмму надёжному человеку. Сегодня с курьером прибыло письмо.
Вар вытащил из кармана свёрнутый в трубочку пергамент, развернул его и принялся читать:
'Дорогой Вар! Не знаю, что ты нашёл в этом Полчеке — как по мне, его талант как драматурга сильно переоценён… - Полчек фыркнул в бокал, Вар недовольно покосился на него, сделал паузу и продолжил.
– …Хотя сам я его пьес не видел и сужу лишь с чужих слов, но поразить публику Порта Даль — дело нехитрое. Портовым театралам жопу со сцены покажи — и они будут обсуждать это как перфоманс года. Но, прости мою желчность, я отвлёкся. Просто мне никогда не было понятно твоё увлечение этим сомнительным новаторством. Сейчас же и вовсе не лучшее время оказывать ему протекцию. По большому секрету скажу тебе, что дело Полчека сейчас обсуждается на самом верху. Да, именно той, о ком ты сейчас подумал! Я не знаю, что именно натворил твой протеже, чтобы заинтересовать Матриарха, но тебе лучше держаться от него подальше. Не напоминать о том, что ты покрывал его сценические шалости и практически прямо велел местной театральной комиссии закрывать глаза на то, что у него нет лицензии. Полчек — токсичный актив, Вар, сливай его немедленно. Забудь и сделай вид, что никогда не слышал. На него пало тяжкое внимание иерархов, это подобно наступающему на жабу лошадиному копыту. Отойди подальше, чтобы не забрызгало. Полчек обречён, и, как только его найдут, ему не поздоровится. Я не пожалею о нём ни секунды, но потерять тебя и наш маленький совместный бизнес в столице было бы обидно. Знаю твоё упрямство, но, надеюсь, на этот раз ты услышал меня, Вар.
Искренне расположенный к тебе…'
— … Неважно кто, — закончил чтение Вар.
— Прелестно, — прокомментировал Полчек. — Польщён высоким вниманием.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Что Дом Теней меня не любит? Тоже мне новость.
— Если по твоему делу собрался Малый Совет, высшие из высших, реальные вершители судеб мира, это может быть вызвано только одной причиной.
— Они потрясены моим успехом и хотят взять автограф?
— Они всерьёз приняли угрозу антиморока, шутник. Может быть, не уверены на сто процентов, но решили не рисковать.
— Мы ведь всё равно собирались их скинуть и водрузить в ещё тёплое главное кресло твой тощий зад? Так какая разница, что они там решили?
— Такая, что они могут добраться до нас быстрее, чем мы до них.
— О, прям «до нас»? Не до меня? Ты не сольёшь меня, как настойчиво рекомендовал твой корпорский визави?
— Соблазн велик, — признал Вар, — тем более, что ты так до сих пор и не раскрыл карты. Но я верю тебе, Полчек, и не хочу упустить шанс. Тащи сюда того, кого ты нашёл!
— Не спеши, Вар. Не будем класть все яйца в одну корзину.
— Между прочим, не сдав тебя Дому, я уже ставлю на кон свою должность, положение, а, возможно, и жизнь, — укоризненно сказал Вар. — А ты демонстрируешь в ответ обидное недоверие. Мы не можем постоянно играть по твоим правилам, надо быть командой!
— Когда мы отправимся в Корпору, нужный человек будет на борту твоего корабля, это я тебе обещаю. А до того он тебе не нужен. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Моего корабля? — рассмеялся Вар. — Забудь, Полчек! Теперь мы не можем плыть в Корпору кораблём. Ни моим собственным, ни зафрахтованным, ни обычным пассажирским. За тобой пустили ищеек Дома. Нас возьмут прямо в порту — здесь или в Корпоре, неважно. Или, что ещё хуже, нас перехватят в море.