Аркада
Шрифт:
— Леонид Павлович умер здесь, в клубе, — произнёс Коркин. — В так называемой музейной комнате.
— Но…
— Его нашли час назад, когда открыли помещение для уборки.
— Но это же невозможно! Я же видел! — От неожиданности я даже подскочил с кресла. — И Катя сказала…
— Сядьте! — в голосе Коркина снова прорезалась жесть. — Вас пока никто ни в чём не обвиняет, у нас просто беседа. Кроме того, вы уверены, что Екатерина Михайловна вам что-то говорила о Леониде Павловиче?
— Да… нет… — Я сел, пытаясь вспомнить наш с Катериной разговор. — Когда мы пришли, Катя сказала, что Лёня сегодня выходной, но оставил для меня ключ от VIP-игровой. Я его забрал, и мы сразу пошли туда. Там вы меня и застали.
— Мы?
— Я и Ира. Шумакова Ирина Олеговна. Мы вместе приехали, и вместе играли.
— Ясно. — Коркин сделал в лежащем перед ним блокноте какую-то запись и снова посмотрел на меня. — А теперь давайте по порядку. Что вы делали с двадцати двух часов вчерашнего дня до шести часов сегодняшнего?
— Вы хотите сказать… — теперь я подался вперёд, глядя в глаза следователю, но тот так посмотрел на меня, что тут же замолк, вернулся на место и принялся говорить.
Получалось следующее. Вчера вечером, точнее — ночью, я пообщался с Лёней и ушёл домой. Он был ещё жив и находился как раз в музее. Утром я его не видел вживую, только выложенный им новый ролик о том, как он жарит шашлыки на даче.
— Кстати, — задал я сам себе вопрос, — а почему он был на даче?
— В смысле? — Взгляд Коркина стал настороженным.
— Ну, когда мы ночью расстались, Лёня сказал, что Боббик заболел, и надо его сегодня везти к ветеринару. Я ещё когда увидел, что они вдвоём на даче, и Боббик веселится, то удивился. Обычно когда собаки болеют, так не носятся. Подумал ещё, что Лёня меня… — я замялся, — не то что обманул, не зачем, просто придумал отмазку, чтобы не звать с собой. Хотя, я бы и не стал напрашиваться, не в моих правилах.
— А к какому ветеринару он водил своего Боббика?
— Не знаю, не интересовался. У меня нет животных, чтобы такое было нужно. — Я задумался. — Кажется, однажды Миша спрашивал у него про ветеринара. Но это было давно, тогда ещё Боббика не было.
— Миша, — словно сам себе диктуя, записал Коркин.
— Не Миша, — поправил я его, — Смирнов Семён Алексеевич. Он раньше администратором тут работал. Мы вместе тогда работали. Потом я уволился, а он ещё какое-то время оставался.
— А почему «Миша»?
— Ну… Там у него личная история.
— Ладно. Так что дальше?
— Дальше мы с Ирой играли, а потом пришли вы, — закончил я.
— Ладно, а где сейчас… — Коркин заглянул в блокнот, — Ирина Олеговна?
— Не знаю. Я оставался, а она могла уйти.
— Куда?
— Я не в курсе, она мне не отчитывается.
— А в каких вы отношениях?
— В дружеских. — Я понял, что мой голос зазвучал резковато для ситуации, но остановиться уже не смог. — Слушайте, я так и не знаю, что случилось с Лёней, кроме того, что его нашли мёртвым. Я устал. И у меня ощущение, что меня в чём-то подозревают.
— Антон Иванович, — Коркин встал и, выйдя из-за стола, подошёл к окну, — вас никто ни в чём не подозревает. На текущий момент по предварительным данным Леонид Павлович повесился.
— Повесился? — От удивления я открыл рот и забыл его закрыть.
— Да. Но мы должны проверить все версии. И так подробно опрашиваем не только вас. Все, кто был в клубе в промежуток, в который произошла смерть, будут так же опрошены. Просто на текущий момент доступны только двое: вы и Екатерина Михайловна. С ней мы уже закончили, остались только вы.
— Только мы двое? А что, ночью в клубе кроме нас никого не было? — Я непонимающе посмотрел на Коркина.
— Почему? Были, их сейчас разыскивают. — Он отошёл от окна и встал у стола для посетителей — ровно напротив меня. — Антон Иванович, я вижу, что вы сейчас уже не в состоянии нормально общаться. Давайте сделаем так: я сейчас вас отпускаю, но как только вы понадобитесь, сразу же приезжаете к нам в комитет. Ну, или куда потребуется. И не покидаете город до того момента, пока я не разрешу.
— Хорошо, — кивнул я.
— И оставьте мне номер телефона Ирины Олеговны, — её имя он назвал, не сверяясь с записями, — я бы всё-таки хотел пообщаться и с ней.
— Да. — Я дотянулся до канцелярского набора на Лёнином столе, взял из него листок для записей, ручку и записал номер Иры.
***
— Ты больше так и не пришла, — произнёс я, подойдя к Ире со спины. Она стояла в компании других девчонок её возраста и курила на заднем дворе универа.
— Прости?.. — Она повернулась ко мне, сморщила лоб, пытаясь узнать, а потом рассмеялась. — Ты же из клуба, да? Эм…
— Антон, — подсказал я ей. — А ты обещала зайти.
— Извини, было не до этого. — Она затушила недокуренную сигарету о торчащую из мусорки пепельницу, посмотрела на подруг: — Девчонки, я ушла, — после чего взяла меня за руку и потащила к выходу с территории кампуса.
Мы шли молча. Она — глядя ровно перед собой, я — скосив взгляд и рассматривая её по новой. Сейчас она выглядела не такой, как тогда, в клубе. Волосы её были собраны в большой чуть растрёпанный хвост, а на лице почти не было косметики, только ресницы казались слишком чёрными и длинными.
— Наращённые? — наконец не вытерпел я.
— Что? — Ира остановилась и непонимающе посмотрела на меня.
— Ресницы наращённые? — повторил я.
— Ты что, бредишь? У меня всё своё! — Она гневно осмотрела меня с головы до ног, а потом внезапно снова рассмеялась. — Ты дурак, да? Кто так к девушке подкатывает?
Мы стояли посреди тротуара, обтекаемые нередкими студентами. Она хохотала, а я, кажется, был готов провалиться сквозь землю.
— Дурак, — согласилась она со своим выводом, и снова взяла меня за рукав куртки. — Идём, там на той стороне улицы есть кафешка хорошая, там кофе и булки вкусные. Поговорим.