Аркан дьявола
Шрифт:
Рассказав о детском доме, чудовищах, поедающих маленьких девочек, и отце, мечтающем сделать из Барбары злую ведьму (как вариант – выдать её замуж за демона), фрау Вернер не забывала напомнить, что ждёт их в будущем:
– Однажды мамочка станет старенькой и уже не сможет водить машину и заботиться о тебе, как сейчас. Тогда мы поменяемся местами, и уже ты будешь заботиться обо мне.
Сейчас, когда Барбаре исполнилось четырнадцать, беседы стали выглядеть немного иначе, но общий смысл сохранился.
На следующий день фрау Вернер первым делом села настраивать интернет. Барбара сделала влажную уборку в своей спальне и гостиной, распаковала багаж и разложила вещи. После обошла двор, убедившись,
Вчера небо было равномерно-серым, как туго натянутая на каркас мешковина, но сегодня из-за туч выглянуло нежаркое осеннее солнце. Барбара побродила по сонным деревенским улочкам, побывала на центральной площади, заглянула в собор Святой Варвары и постояла у фонтана. В центре каменной чаши сидела уродливая горгулья, исторгавшая из пасти струю воды, и девочка подумала, что с этой статуей наверняка связана какая-нибудь местная легенда.
Хотя центр дышал стариной, Барбара не увидела ни одного иностранца с фотоаппаратом, а местные жители бросали на неё заинтересованные, а то и удивлённые взгляды. Возможно, причина заключалась в том, что городок находился в стороне от основных трасс и не имел главной приманки для туристов – замка. Всё, что оставалось местным жителям, – выращивать виноград и делать из него вино.
Осмотрев всё, что можно, в центре, Барбара отправилась бродить по соседним улицам. Там она отыскала синагогу и парк. Последний являл собой унылое зрелище – несколько пожелтевших газонов и дюжина скамеек.
В парке, помимо каменных поилок для птиц и обсиженной голубями статуи римского папы, обнаружился щит с картой города. На нём были обозначены все достопримечательности Серебряного Ручья, в том числе дуб, которому якобы перевалило за двести лет, и старое кладбище. В сноске говорилось, что погост святой Варвары занимает шесть гектаров и что там находится около десяти тысяч могил. Звезда Давида указывала, что на кладбище имелась и секция с еврейскими захоронениями. Для такого маленького городка цифры весьма приличные – кладбище явно было заселено более густо, чем сам Серебряный Ручей. Но, с другой стороны, Барбара помнила, что и город основан в тысяча триста каком-то там году…
Просто гуляя по окрестностям, девочка и сама бы рано или поздно нашла погост великомученицы Варвары. Но в парке оказалось скучно, и Барбара решила не откладывать визит, тем более эта святая приходилась ей тёзкой.
В своей работе фрау Вернер вовсю использовала католические молитвы, взятую в церкви воду, ладан и свечи. А ещё фигурки святых, обращаясь к ним по мере надобности. Для ведьмы разбираться в ангелах и святых было так же полезно, как и в демонах, но и без этого Барбара находила жития весьма занимательным чтением. Например, она помнила, что святую Варвару казнил собственный отец-язычник, и когда он отрубил девушке голову, из раны потекла не кровь, а молоко. Потом во многих монастырях верующим демонстрировали пузырьки с молоком святой Варвары… а также её многочисленные головы. Как это случалось с чудотворными мощами, со временем их становилось всё больше.
Огороды, теплицы и обнесённые заборами дворы остались позади. Барбара вышла к пустырю, через который вела дорога, посыпанная хрустящим щебнем. Погост располагался на пологих склонах холма, а на его вершине, среди деревьев, возвышалась часовня.
Барбара не боялась кладбищ. Это не значит, что в них не было ничего опасного, как раз наоборот. Просто она усвоила некоторые правила, придерживаясь которых, ведьма могла себя защитить. Тот, кто занимался практической магией, так или иначе оказывался вынужден посещать места захоронений. Для Барбары любой погост являлся местом работы, где необходимо соблюдать технику безопасности, как стройплощадка для каменщика.
Дорога привела Барбару к арке, похожей на короткий туннель. В обе стороны тянулся невысокий каменный забор, увитый плющом, в глубине виднелись приоткрытые створки ворот. Девочка миновала их и оказалась на кладбище.
Серебряный Ручей в принципе был тихим местечком, но здесь, на погосте, тишина стала какой-то потусторонней. Здешний воздух казался то ли слишком густым, то ли, наоборот, – слишком разрежённым, чтобы нормально передавать звук. Среди каменных надгробий, склепов и скульптур скорбящих ангелов возвышались деревья, дававшие густую тень, но Барбара не слышала шелеста листвы и пения птиц в кронах. Она прикрыла глаза и, как учила мама, попыталась почувствовать энергетику кладбища. Спустя некоторое время волосы на её загривке приподнялись, словно наэлектризованные, а вдоль позвоночника пробежал холодок. Возможно, виной тому был сквозняк, тянувший из арки прямо ей в спину, а может, и нечто другое. Опираясь исключительно на интуицию, девочка решила, что погост великомученицы Варвары лучше подойдёт для тёмных ритуалов. Как только эта мысль оформилась в её голове, в кронах зашумел ветер и где-то неподалёку свистнула птица. Барбара выдохнула и открыла глаза – первый контакт с погостом состоялся.
Вдыхая наполненный испарениями воздух, юная ведьма двинулась вверх по склону холма. Петляя между надгробиями, она по привычке отмечала имена умерших, детские и парные захоронения. Всё это могло пригодиться в работе – в кладбищенской магии часто требовалось, чтобы имена клиента и покойника совпадали. А могилы, где захоронены супруги, подходили для любовных чар.
Мама учила: хочешь свести человека с ума – ищи могилу сумасшедшего, хочешь разорить – ищи того, кто умер в нищете. Также намётанный глаз Барбары отмечал предметы, которые могли пригодиться в ритуалах и за которыми при случае можно будет вернуться. Вот на детской могиле сидит плюшевый медвежонок, уже наполовину сгнивший и похожий на маленького зомби, выбравшегося из-под земли. А вот упавший деревянный крест, который ничего не стоило разобрать на составные части. В ход шло всё – гвозди, венки, растения, земля с могил… Но собирать подобные вещи заранее и хранить их дома стал бы только очень безрассудный или очень неопытный колдун.
Чем выше поднималась Барбара, тем старше становились захоронения. Некоторые памятники появились здесь более четырёхсот лет назад. Они покосились, вросли в землю, а дождь и ветер неплохо поработали, шлифуя камень. Ближе к вершине холма всё чаще стали попадаться безымянные могилы, и они тоже могли быть использованы в ритуалах…
Барбара поставила себе целью добраться до часовни. Петляющая, усыпанная прелой листвой дорожка вела вверх и вверх, пока наконец среди деревьев не показалась каменная стена. Девочка подошла ближе и увидела потемневшие деревянные двери, обшитые железными полосами и соединённые скобами, на которых висел тяжёлый замок. В этот момент кладбищенская тишина нарушилась – с обратной стороны часовни послышались голоса.
Опыт подсказывал, что чаще всего на старых, полузаброшенных кладбищах встречались или местные жители, решившие проведать свою прапрабабушку, или подростки, считавшие чью-нибудь могилу самым подходящим местом, чтобы покурить и выпить пива. И в том и в другом случае Барбара предпочла бы избежать встречи. Взрыв смеха, донёсшийся из-за угла часовни, склонил чашу весов в пользу подростков.
Барбара развернулась и начала быстрым шагом спускаться по тропинке. В этот момент за её спиной раздался чей-то голос: