Аркейн. Трилогия
Шрифт:
– Оставайтесь на месте! – приказал декан и, нисколько не хромая, завертел своей тростью.
За его спиной появилась растрепанная Генриетта в порванном платье. Местами ее одежда покрылась кровавыми разводами, но не похоже, что декан артефакторов страдает от ран.
Вагнер окутался чернотой, остались сиять только глаза. Его темная фигура быстро разрасталась, поглощая возмущенный эфир, и я ощутил накатившую апатию. Мозг еще сообразил, что магистр призвал силу демона Уныния, нейтрализуя всю магию, но мне было плевать на это открытие.
Как и на тот факт, что Дия,
Мир моргнул, и в следующий раз в себя я пришел уже лежа в лазарете.
Изначально просторная комната не предполагала больше одного пациента, но сейчас вместе с моей койкой было четверо жертв нападения.
Я узнал одного студента на соседней кровати. Тот самый парень, с которым бился ныне покойный Амадеус. Только в этот раз огневик не победил – замотанный в бинты обрубок правой руки кровил, а сам чародей бредил.
Остальные не были так потрепаны, и я потянулся, чтобы проверить, что там с моей шеей.
Никаких следов укуса не осталось, что только подтверждало мою теорию. Кое-что я про нечисть знаю, а потому больше сомнений в происхождении Дии у меня не было. Чернокнижница – потомок вампира, только их укусы зарастают сами да еще и дарят жертве эйфорию.
Янис Вагнер сталкивался с этим племенем в свое время немало, и оставил достаточно подробные записи. Естественно, в своем настоящем дневнике, а не в тех писульках, которые Аркейн выдает за оригинал.
Сама она нечистью быть не могла, ее бы почуяла и охрана академии, и Ченгер. Но демон проверил моих сокурсников и не заметил ничего подозрительного. А это указывает, что Дия все-таки человек. Не совсем понятно, как так вышло, что у вампира есть потомки среди людей. Но это вопрос технический, меня же сейчас волновало другое, а именно – что обо мне стало известно окружающим, и куда теперь бежать, если понадобится уходить.
Уровень безопасности академии оказался совершенно недостаточным. Первый темный факультет уменьшился как минимум на двоих студентов, и кто-то должен за это поплатиться головой. Смерть детей аристократов – это серьезно, тем более если она случилась в считающемся самым защищенном месте королевства.
Даже Аркейн с их хваленой подготовкой обосрался. Это не подстава в поместье Равендорфов, которую разыграл орден, это – настоящий культ Хибы. И он сразу показал, кто тут на самом деле хозяин.
Поднявшись на локте, я осмотрел палату внимательнее. Странно, что меня уложили со светлыми, да еще и такой кучей. Но уже только этот факт говорит о том, что жертв слишком много.
В академии было около тысячи человек, включая сотрудников. В лазарете двадцать пять палат, больше четырех коек не поместить. Выходит, нас здесь оказалось никак не меньше сотни. И если все места заняты, сколько же в действительности убитых?
Только сейчас мне подумалось, что нападали не на одно наше общежитие. Я в ночи увидел исключительно тех монстров, что пришли к нашему корпусу. Но это не значило, что остальные никто не тронул.
Чувствовал я себя на удивление прекрасно, так что, неспешно сев на койке, я стал медленно вставать на ноги. За окном светло, хотя небо затянуто тучами – кажется, снаружи идет снег. Пол оказался холодным, и я зашипел, касаясь его голыми ступнями.
И меня мороз пробрал. На мне не было ничего, что скрыло бы мою одержимость!
Выходить наружу резко расхотелось. Но рядом стояла тумбочка, и я дернул дверцу, которая противно скрипнула. От этого звука однорукий огневик застонал громче, и меня пот прошиб, стоило лишь представить, что кто-то заглянет в палату.
Внутри оказались мои вещи. Ну, по крайней мере, магические. Вряд ли кто-то стал оставлять окровавленные тряпки, так что я поспешил надеть свои наручи и пустить в них свой дар, чтобы зарядить артефакты.
Сразу же почувствовав себя куда лучше, я все-таки встал на пол и ухватился за спинку кровати – меня слегка пошатывало, голова закружилась, однако дезориентация быстро отступила. Источник пульсировал в районе сердца, качая магию по каналам и приводя меня в порядок.
Надевать маску я не стал, на мне была простая длинная рубаха с разрезом на заднице. Пара завязок удерживала больничную одежду, так что можно смело выбираться наружу и наводить справки о результатах атаки.
Однако выйти я не успел, дверь в палату открылась, и внутрь заглянула служанка академии в белой накидке сестры. Женщина бросила на меня удивленный взгляд, она толкала тележку с какими-то металлическими сосудами, которые я не сразу смог идентифицировать.
Примитивные утки. Ну да, за лежачими ведь ухаживать приходится.
– Куда встал?! – зашипела на меня сестра. – Ложись обратно, я сейчас лекаря позову.
Я повел плечами.
– Не нужно лекаря, лучше дайте мне мою одежду, и я пойду.
Женщина тряхнула головой, отчего соломенные волосы, стянутые в пучок на затылке, заволновались.
– Это лекарь решит, куда и когда ты пойдешь. Пациенты должны лежать на своих местах, пока господин Рамп не распорядится иначе!
Вспомнив, что существует отдельная категория людей, которые могут даже директора из кабинета выгнать, я улыбнулся и выполнил распоряжение. Действительно, куда я так спешу? Что бы ни решили господа руководители академии с орденом и всеми королями сразу, меня никто не гонит на амбразуру, а тетка просто делает свою работу и поступает правильно.
Здесь и сейчас я не барон, и даже не студент. Я пациент, который должен слушаться медперсонал и выполнять указы лекарей. Гиппократа в этом мире не было, могли и накачать насильно, чтобы болезный далеко не убежал, и скрутить в смирительную рубашку, если потребуется. Мнение пациента особой роли не играло.
Нет, в обычной-то ситуации я мог возмутиться, встать и уйти. Ни одна лечебница насильно не держит своих клиентов, но после нападения тут и так все на нервах должны быть, так к чему ссориться с людьми, которые могут преспокойно устроить лечебную кому путем удара по голове?