Аркейн. Трилогия
Шрифт:
Конечно, я не разбираюсь в магии, и, признаться честно, в диалоге с Марханой ляпнул просто так, но даже мне было видно, что все, что делает сейчас искоренительница — выдает целую школу. Это не личный уникальный опыт, она прекрасно понимала, что перед ней, как с этим работать и чем. А личное умение здесь только по отточенным движениям можно было уловить.
Сфера с туманом продолжала кружить над оврагом, но в лес, его обступивший, не совалась — то ли могла завязнуть в ветвях, то ли просто хозяйка таких указаний не дала. Впрочем, пару раз поймав артефакт взглядом, я выбросил его из головы. Ну летает и летает.
Работа над алтарем продлилась недолго. Салэм ловко собрала еще один артефакт и, вставив туда колбы с добытыми образцами, запустила процесс обработки. Устройство негромко свистело при вращении, но и только.
Сама искоренительница отряхнула руки и, кивнув своим мыслям, направилась к яме с трупами. Ей хватило всего раз глубоко втянуть воздух, чтобы во всем разобраться. По крайней мере, на лице женщины сразу проступило выражение, которое иначе трактовать и нельзя.
— Как ты, говоришь, уцелел? — спросила она, не оборачиваясь ко мне, однако я прекрасно заметил, что сфера, до сих пор не замиравшая на месте, теперь висит прямо надо мной.
— Понятия не имею. Просто очнулся на горе трупов, оделся и ушел, — максимально равнодушно пожал плечами я. — Как-то не хотелось оставаться и выяснять. Жить хочется, знаешь ли.
Салэм повернула голову ко мне и усмехнулась.
— Что ж, если так… — она сделала короткую паузу, нагнетая обстановку.
Но для того, кто не единожды прошел через налоговую проверку, подобные взгляды — просто смех один.
— Если у тебя есть другие объяснения, я, разумеется, не против их выслушать, — сказал я, сохраняя спокойствие. — Но меня больше волнует, как отсюда выбраться. Я, знаешь ли, не планировал вообще попадать в эти места. И проводить на них дольше времени, чем необходимо, я не намерен.
Салэм изобразила удивление. Может быть, восемнадцатилетний пацан и не прочел бы ее истинную эмоцию, но и это не укрылось от моего внимания. Когда ты строишь свое дело, уметь читать людей — это первый навык, которым ты должен обладать.
— Ты совсем меня не боишься? — с наглой усмешкой спросила она. — Я ведь могу объявить тебя членом культа, который случайно встретился мне и попытался представиться не тем, кто он есть на самом деле. Да и дар твой…
— Мой отец — адепт воды, значит, и мой дар такой же. Не вижу в этом никаких проблем, он все-таки насиловал мою мать. И дар этот, если подумать, ничем не примечательный.
Главное никогда не оправдываться. Тот, кто отвечает на вопросы — по определению ниже, чем тот, кто их задает. А раз оправдываешься, стало быть, виноват. Поэтому лучшая защита — это нападение.
— А кроме того, — произнес я, переходя ко второй части своей речи, — сюда есть только одна дорога — через город, где мы встретились. И раз уж ты пропустила через свою территорию культистов, это еще вопрос, кто из нас не тот, кем притворяется.
От моего заявления Салэм вздрогнула и сжала губы в тонкую линию. Ее кулаки сжались, и правый глаз вновь изменился.
— Ты смеешь обвинять меня в предательстве ордена, щенок? — не сдерживая эмоций, зло выдохнула она.
Я в ответ пожал плечами, оставаясь все так же спокоен внешне. Поджилки-то, признаться честно, тряслись. Она явно маг, а я — хрен его знает кто. Судя по всему, дар у меня никак с водой не связан, однако точно знать мне об этом неоткуда, а вот искоренительница как-то видит.
— А что ты прикажешь думать, когда твой скелет напал на чудом спасшегося бастарда Чернотопья, пытавшегося вернуться в родное баронство?
Несколько секунд чародейка сжимала и разжимала руки, тяжело дыша. Но потом расслабилась и кивнула.
— Ты умен, Киррэл, этого у тебя не отнять, — заявила она. — Но ты ошибаешься в нескольких вещах. Во-первых, знак искоренителя нельзя подделать, и его тем более не сможет носить кто-то другой. Во-вторых, к магии воды твой дар никакого отношения не имеет.
Я сделал удивленное лицо.
— Как это?
— Каждый знак настроен на своего владельца, и после смерти сгорает, — пояснила Салэм, отмахнувшись с таким видом, будто я об этом спрашивал. — Так что никто, кроме меня, его надеть не сможет. А если будет пытаться — ну, горстка пепла уже никого не обманет.
Интересная система защиты. И, надо признать, сама собой напрашивающаяся. Ведь соблазн представиться членом подобного ордена слишком велик, и наверняка очень многие пытались притворяться. Так что вариант с уничтожением любого чужака, не занесенного в базу данных жетона, отличный способ отвадить мошенников.
Права человека? Превышение самообороны? О чем вы, господа?! Здесь тебя могут невозбранно затоптать конями на улице или забить плетьми просто за то, что не успел вовремя отскочить на пути возвращающейся из публичного дома кареты с молодым, но уже почувствовавшим вкус власти аристократом.
— Это любопытно, но я бы скорее про свой дар послушал, — хмыкнул я, демонстративно убирая руки за спину. — Мы закончили здесь?
Салэм кивнула в сторону все еще продолжающего анализ артефакта. Что ж, значит, еще подождем.
— Ты так и не ответила, зачем ордену нужен такой ученик, как я, — напомнил как бы между делом, поводя плечом.
Пожалуй, мне повезло, что Киррэл вымахал таким здоровым, со стороны он не должен казаться сопляком, а потому и поведение, отличающееся от модели вчерашнего подростка, не должно вызывать вопросов. Уж слишком я спокойно держусь, практически не выказывая никаких эмоций.
Салэм тем временем направилась к алтарю, и артефакт, наконец, прекратил висеть над моей головой, и спустился к хозяйке. А затем, сложившись в изначальный размер, замер в ладонях искоренительницы. Убрав его в карман, она поправила шляпу и, окинув меня внимательным взглядом, заговорила.
— Далеко не каждый одаренный подходит моему ордену, Киррэл, — начала она рассказ. — Конечно, иногда мы набираем и обыкновенных чародеев, но их участие в жизни ордена в основном сводится к работе над конкретными артефактами. Но искоренителями им никогда не стать. Ты же…