Аркейн. Ученик Ордена
Шрифт:
Тоже объяснимо. Когда у соседа есть нефть, а у тебя нет, нужно нести ему демократию на крыльях баллистических ракет. А то и ядерных бомб, к каким, пожалуй, будет правильнее приравнять могущественных чародеев.
– Увы, точно никто не знает, что произошло, – сказала Салэм, – но в какой-то момент от столицы Катценауге пошла мощная волна сырой силы. Она докатилась только до границ, и на долгие десятилетия Катценауге стала неприступной: любой, кто пытался попасть на территорию, неизбежно погибал от мощного излучения.
Она вновь припала к кубку, на этот раз до
– Конечно, – заговорила она, переведя дух, – со временем возмущение спало, хотя столица до сих пор остается недоступна. Как ты понимаешь, нашлось немало желающих залезть в дома богатых жителей. Первое время тащили даже не артефакты, а вообще все, что удалось найти. Часть из этих предметов ничего не стоила, другая оказалась крайне опасной, так как сама излучала возмущение. Но самое главное – потекли первые ручейки этерния. Его таскали отсюда в огромных количествах.
Я хмыкнул, прекрасно представляя, какая золотая лихорадка оказалась на прилегающих к некогда богатой стране землях. Тут, наверное, настоящее Эльдорадо было для отчаянных парней, готовых убивать за каждую крошку драгоценного кристалла.
– Однако опасность была нешуточной – вскоре из Катценауге пошли измененные магией чудовища, происхождение большинства из которых иначе как божественнм вмешательством не объяснишь. Так и появился орден Аркейн, – с гордостью, будто сама его основала, произнесла искоренительница, – мы встали на защиту людей, убивая порожденных магическим возмущением Катценауге чудовищ. А потом стали скупать артефакты – все подряд. Часть смогли приспособить к новой жизни, но часть пришлось прятать от мира, чтобы не выпустить ту дикую мощь, что в них образовалась после катаклизма.
Ну что ж, ожидаемая история. Ничего, собственно, нового она мне не сказала, о большей части я догадывался. Разве что про взрыв было интересно.
– Спасибо за разъяснение, – кивнул я, и уже был готов задать следующий вопрос, пользуясь моментом, но Салэм меня перебила.
– Киррэл, ты станешь учеником ордена, – безапелляционно заявила она. – У тебя просто нет другого выбора.
– Почему это?
– Во-первых, ты демонолог, – она постучала ногтем указательного пальца по столешнице. – Без обучения контроля своей силы ты с большой вероятностью однажды воспользуешься даром и не сможешь сдержать своих демонов. Но демонологи, которые могут тебя обучить, есть только в Аркейне. Без обучения, и я сейчас говорю очень серьезно, ты представляешь опасность для окружающих, а значит, орден будет обязан заняться тобой, как и любой угрозой.
Вот о таком варианте я как-то не думал. И все ведь укладывается в логику ордена, контролирующего магическую опасность. Они же не только в Катценауге обитают, они по всему миру имеют свои отделения. Так что тут либо скрываться, либо идти на соглашение.
– Во-вторых, только орден может дать тебе то, чего ты хочешь – знания, влияние, богатства, комфорт. Ты же видел мои артефакты? – спросила она, глядя на меня с превосходством. – Ни в одной стране, ни у одного из самых состоятельных магов нет такого оборудования. Самая мощная лаборатория королевств по сравнению с нашими – просто лавка неграмотной травницы. Поверь, когда ты увидишь нашу академию, ты сразу поймешь разницу.
Ну, это само собой разумеется. Все-таки имея в руках такие возможности, глупо было бы ожидать, что сам Аркейн не постарается обеспечить себя максимально комфортными условиями.
– Хорошо, допустим, я так или иначе должен связаться с орденом. Но ты не сказала, что я обязан учиться конкретно у тебя, – заметил я.
Салэм вздохнула и, на миг опустившись под стол, вытащила початую бутылку с вином. Налив себе в кубок, она не стала убирать пузырь, просто выставив его на стол. Похоже, в самом скором времени и эту бутылку она приговорит.
– Да что я, не понимаю, что ли? – вяло отмахнулась искоренительница, отпивая глоток вина. – Кому нужна вечно пьяная некромантка, без единой монетки в кармане, когда есть трезвые и серьезные учителя. Нет, тебе нужен Марцин – декан академии.
– Кто это? – решил уточнить я, пользуясь разговорчивостью явно уже поймавшей кураж собеседницы.
– Насколько я знаю, Марцин чуть ли не последний практикующий демонолог в ордене. Лет ему уже, правда, под двести, но старик действительно знает, как обращаться с даром.
– Сколько-сколько ему? – не поверил услышанному я.
– А что, ты разве не знал? – удивилась она. – Большинство магов может жить очень долго, пока дар не угаснет. Ну, или не убьет кто-нибудь.
Приятный бонус, конечно, но вызывает очень много вопросов. В частности, почему при столь долгой жизни тот же барон Чернотопья не навел порядок в своих землях. Любому ведь дураку понятно: за стадом надо следить и ухаживать, если хочешь, чтобы оно сделало тебя богатым. А какое богатство с крестьян, которые сами не знают, что станут есть уже завтра?
– Вижу, не знал, – довольно усмехнулась Салэм, наблюдая за моей реакцией. – Тут все зависит от контроля. Со временем, конечно, он ослабевает. Иногда случается, что маг просто погибает от собственного дара. Например, огненный маг, если совсем стал старым, может сгореть изнутри, за мгновения обратившись в пепел. И большинство так и уходит, кстати.
– Почему?
– Когда ты больше века живешь с магией, расстаться с ней это хуже, чем лишиться рук и ног, – помрачнев, глухо произнесла Салэм. – И чем влачить такое существование, большинство выбирает смерть.
Я кивнул, принимая ее ответ. Чего уж там, я сам так поступил – переписал все на жену и ушел, чтобы не угасать медленно и мучительно.
– А что происходит с демонологами? – все же решил уточнить я.
Искоренительница усмехнулась и натянула блузку, открывая мне вид на свою грудь. Черные шрамы, оставленные чьими-то огромными когтями, выглядели совсем свежими.
– За всеми темными магами приходят искоренители.
Желание задирать сидящую передо мной женщину моментально улетучилось. И сразу стало ясно, почему она на самом деле здесь сидит, скрываясь от мира.