Арктическая академия. Гроза Севера
Шрифт:
– Меня устроит даже восемьсот тысяч. Вы согласны?
Баграмян покачал головой и бросил оценивающий взгляд на участок.
– Арсений, я не покупаю его, а помогаю найти покупателя. Это большая разница. Знаете, если бы за вас не попросил Пётр Николаевич, я бы предложил вам четыреста тысяч сразу и занялся бы продажей самостоятельно, но ради вас я поищу человека, которого участок может заинтересовать. Дайте мне день-два, и мы всё уладим.
Мы ударили по рукам и разошлись. Я решил заночевать в Вологде и отправился искать хорошую гостиницу с надёжной охраной. Теперь, когда у меня были деньги, я мог не экономить
Ночь в гостинице обошлась мне всего в три тысячи, зато я выспался и был полон сил. Баграмян меня приятно удивил, когда в десять утра позвонил с предложением проехаться на участок с потенциальным покупателем. Вот это я понимаю оперативность! Хорошо, что решил не уезжать в Москву, а остаться здесь.
Участком заинтересовался банкир лет сорока на вид. Ему не терпелось скорее посмотреть поместье, а Баграмян наоборот тянул резину, подогревая интерес. Было забавно наблюдать со стороны, как Иван Арамович презентует мой участок и набивает цену. Всё-таки этот человек умеет работать с недвижимостью, а идея позвонить Аверину была замечательной. Я нисколько не пожалел, что согласился отдать десятую часть в качестве благодарности за помощь.
Осмотрев весь участок, банкир решил пообщаться со мной, как с владельцем:
– Арсений, можно начистоту? Почему решили продать участок? Это ведь ваше родовое гнездо. По логике вещей вы должны зубами в него вцепиться и не отдавать. Я бы на вашем месте здесь навёл порядок и возродил поместье.
– Всё так, в иной ситуации я поступил бы также, но место, где погибла вся семья, доставляет мне мучительные воспоминания. Я хочу сменить обстановку – уехать отсюда подальше, начать новую жизнь. Этот участок будет тем магнитом, который постоянно будет тянуть обратно и напоминать о случившемся. Для меня будет лучше перелистнуть эту страницу истории, и избавиться от тяжёлых воспоминаний.
– Понимаю, – кивнул мужчина и повернулся к Баграмяну. – Иван Арамович, я принимаю ваше предложение.
Мы подписали договор, который тут же был скреплён официальными печатями. Взамен документов на участок я получил чек на девятьсот пятьдесят тысяч.
– Я же говорил, за миллион мы этот участок не продадим, – произнёс Иван Арамович, когда мы остались наедине без посторонних ушей. – Пришлось торговаться за цену, которая несколько ниже этой психологической планки.
– И всё равно, это больше, чем я рассчитывал.
– Не забывайте, что мне причитается десять процентов. Ваша доля – восемьсот пятьдесят пять тысяч. Я учёл ваши пожелания и мог торговаться ещё немного, но Аблицову очень приглянулось это место, поэтому он особо не настаивал на снижении цены.
– В таком случае, давайте проследуем в банк, потому как выписать чек у меня нет возможности.
Рассчитался с Баграмяном, ещё раз поблагодарил его за помощь, и с банка направился прямиком на вокзал. К счастью, железнодорожное сообщение в Вологде было куда лучше, чем в Мурманске, поэтому на поезд я сел в тот же день, погуляв всего пару часов по вокзалу. До последнего опасался, что на меня могут начать охоту нечистые на руку дельцы, но обошлось. Что ни говори, а сейчас у меня на руках было чуть больше миллиона и ста тысяч рублей.
В Москве я оказался в полночь. Не стал беспокоить Алексеича, который сейчас наверняка спал, а вызвал такси.
На следующее утро Владимир огорошил меня очередной новостью.
– Арсений, я так понимаю, ты восстановил дворянский дом?
– Все верно, Владимир Михайлович, можете меня поздравить.
– Поздравляю, – сухо проронил Серафимов-старший. – В таком случае, наш контракт необходимо расторгнуть. Дворяне не могут служить у других дворян – они могут служить только императору!
– И что из этого следует?
– Из этого следует, что я хочу получить обратно свои четыреста тысяч, которые прописаны в твоём контракте как отступные. Надеюсь, ты помнишь об этом?
– Разумеется, Владимир Михайлович. Вам как удобнее, наличными или чеком?
Нужно было видеть лицо Серафимова. Он явно не ожидал, что у меня будет достаточная сумма, чтобы вернуть долг. Понимаю. Думал загонять меня в долги по четыреста тысяч в год и намертво прикрепить к своему дому? Не вышло. А ведь Владимир знал о моём происхождении, но не сказал мне об этом. Не мог не знать, потому как меня проверяла его служба безопасности и как-то он ведь сделал мне документы. Точнее, восстановил без моего участия.
– Меня устроит любой вариант, – произнёс он, взяв себя в руки.
– В таком случае, выпишу вам чек. Благо, по случаю приобрёл в банке чековую книжку.
Формальности были улажены, и я мог вздохнуть спокойно. Впервые за долгое время я не был стеснён никакими обязательствами и чувствовал себя свободным человеком, хозяином собственной жизни. Приятное чувство, что ни говори. Правда, перспективы пока очень туманны. Мне точно хватит на оплату обучения в этом году, а что делать с третьим курсом? Нужно ведь ещё снимать квартиру и чем-то питаться. Да и не мешало бы обновить свой гардероб.
– У меня есть предложение, – произнёс Владимир, отложив в сторону столовые приборы. – Я предлагаю принять вассалитет нашего дома.
– Полагаю, условия те же, только теперь они позволительны для дворян?
– Условия гибкие, но мы их обсудим и прочно закрепим. Мне нужны способные люди, которые могут быть полезны дому. Во время покушения ты показал себя с лучшей стороны, поэтому я готов сделать тебе такое предложение. От нас ты получаешь покровительство и защиту, от тебя я жду участия в жизни дома
– Владимир Михайлович, мне нужно подумать. В конечном счёте, меня никто не гонит в шею, и я могу спокойно подождать.
Серафимов хмыкнул, но не стал комментировать моё решение, но по его глазам я видел, что старый лис заволновался. Наверно, думает, что я могу переметнуться к Авериным или другому дворянскому дому. Да сейчас! У меня пока нет ни малейшего желания встревать в эти ваши дворянские разборки. Тем более, пока они находятся в горячей фазе.
Нет, я не собирался спешить с вассалитетом. Отлично помню званый вечер у Вершининых и принятие вассалитета Марковыми. Слова Аверина впечатались в мою память: «Вассал не может идти против воли сюзерена. По крайней мере, сразу, как только принял статус подданного». Перспектива становиться безвольным болванчиком мне совсем не улыбалась. Я отлично помнил отношение ко мне Владимира, когда он потребовал сопроводить его на совет. Это была не просьба, а приказ, как к прислуге.