Арктические походы Джона Франклина
Шрифт:
После утомительного пути, длившегося больше сорока дней, Холл наконец прибыл на Баффинову землю. Посетив ряд мест вдоль ее восточного побережья, корабль вошел в широкий фиорд, получивший впоследствии название залива Фробишера. Здесь была устроена длительная остановка, Холл занялся осматриванием окрестностей и впервые встретил семейства эскимосов. Он быстро вошел с ними в дружеские отношения и стал старательно наблюдать их быт. — Эскимосы начали принимать участие в экскурсиях Холла, и они совместно посетили ряд мест залива Фробишера.
Так прошел август и почти весь сентябрь. В конце последнего
«Я недолго размышлял по этому поводу, — пишет Холл. — Я упорствовал бы даже, если бы оставался хотя бы малейший шанс как-то действовать. Если провалится один план, если случится какое-нибудь бедствие, то должен быть испытан другой, а несчастье придаст мне еще больше сил».
Холл осведомился у капитана, не предоставит ли он ему судовую шлюпку для намеченного путешествия к Земле короля Уильяма. Капитан согласился, но впоследствии, когда подошло время расставания Холла с кораблем, оказалось, что предназначенная для него лодка была чрезвычайно неустойчивой и трухлявой, совершенно негодной для плавания по морю.
«Джордж Генри» остался зимовать в заливе Фробишера. Осенние месяцы Холл использовал для более подробного изучения местности, базой его по-прежнему оставался корабль.
В первых числах ноября к Холлу явились неожиданные визитеры с недавно пришедших в бухту парохода и промыслового парусника. Эту встречу Холл описывает чрезвычайно живо и ярко.
«2 ноября 1860. Однажды, интенсивно работая в своей каюте, я услышал нежный, мягкий голос, произносящий: «С добрым утром, сэр». Тон, которым это было сказано, музыкальный и живой, мгновенно дал мне понять, что меня приветствует настоящая лэди. Я был поражен. Не спал ли я? Не было ли это ошибкой? Нет! Ведь я бодрствовал и писал. Если бы гром ударил над моим ухом и одновременно шел бы снег, я не был бы удивлен больше, чем при звуке этого голоса. Я поднял голову: передо мной действительно была лэди и протягивала мне руку. Она повернула свое лицо, и я увидел, что это была эскимоска.
«Моментом позднее я познакомился с моей гостьей. Это была Тукулиту. Она оказалась вполне образованным человеком. Она свободно говорила на моем языке. Я сидел рядом с ней в каюте и вел длинный, интересный разговор.
«Ко мне ввели Эбирбинга — ее мужа, изящного и так же, как и она, интеллигентно выглядевшего человека. Хотя он не говорил по-английски так же свободно, как его жена, но вести беседу с ним было совсем легко. Я узнал от них много интересных подробностей относительно их посещения Англии».
Эскимосская чета, так поразившая Холла, была известна далеко за пределами своей родины.26 Культурные эскимосы были такой же редкостью в Америке, как культурные ненцы, калмыки или другие так называемые «инородцы» в царской России. Интересно отметить, что ни Тукулиту, ни Эбирбинг не были грамотны. Для тех, кто вывез их в Англию, они были только оригинальной игрушкой. Нелепее всего тот факт, что они начали обучаться чтению и письму только вернувшись к себе на родину, да и то лишь благодаря тому, что они встретили Холла. В этих занятиях они проявили большие способности и рвение.
Холл был счастлив, имея таких учеников, тем более, что он предвидел, какую службу они сослужат ему впоследствии.
Наступило самое темное время года. Холл ревностно готовился к намеченному зимнему путешествию. В начале января 1861 года он отправился на санях в дальнюю экскурсию с тем, чтобы обследовать неизвестные ему еще места. Сопровождали Холла одни только эскимосы племени иннуитов. Он умышленно не взял никого из команды зимовавшего судна, так как хотел ближе ознакомиться с характером местных жителей.
Эта поездка, длившаяся более месяца, проходила в чрезвычайно тяжелых условиях. Холл и его спутники неоднократно подвергались серьезным опасностям, вызванным суровой погодой, кроме того, был период, когда им пришлось сильно голодать.
Вернувшись в конце февраля на судно, Холл занялся обработкой собранного им материала. В это время стало известно, что один из ушедших с корабля матросов не возвратился обратно и его нигде не могут найти. Холл отправился на поиски пропавшего и вернулся домой только в марте. Матроса нашли замерзшим на льду.
В апреле месяце Холл совершил небольшую экскурсию в эскимосские селения с целью расспросить подробнее относительно следов давнего посещения этих мест белыми людьми, о которых ему пришлось услышать. В начале мая он сделал еще одну подобную вылазку. С помощью таких замечательных переводчиков, как Эбирбинг и Тукулиту, ему очень легко было узнать от туземцев все, что он хотел. Попутно он сам знакомился с языком иннуитов.
В конце мая он предпринял новую большую экскурсию в район, на который ему указывали эскимосы, будто там находятся остатки какой-то давнишней экспедиции. Холл рассчитывал обнаружить их и подтвердить этим правдивость слышанного им от старухи-эскимоски рассказа, о котором речь будет ниже. Надежды Холла оправдались самым неожиданным образом, и, довольный результатами своей поездки, он вернулся 15 июня на корабль.
Холл открыл несомненные следы экспедиции, посетившей западное побережье Баффинова залива почти за 300 лет до него. Для того, чтобы оценить все значение этого открытия, необходимо иметь в виду, что оно касалось знаменитой экспедиции англичанина Фробишера.
В 1576 году энергичному моряку Мартину Фробишеру, после долгих лет стараний, удалось добиться снаряжения экспедиции с целью отыскания Северо-западного прохода. В течение трех лет Фробишер совершил три плавания к американским берегам и сделал ряд очень важных открытий, заставивших современников считать его открывателем начала Северо-западного пути в Китай. Фробишер привез с собой большое количество черного с золотым блеском камня. По осмотре этого минерала в Англии было ошибочно решено, что камень содержит настоящее золото. В результате на Фробишера посыпались милости, и он стал знаменит.