Армагеддон Лайт
Шрифт:
— И кто же это? — одними губами спросил демон, уже зная ответ.
Аваддон взял маску и, сам не понимая зачем, нацепил на лицо.
— Адам… — глухо прозвучал его голос, еле слышный из-за пластинок серебра.
Апокриф десятый
«УТОЛЕНИЕ ЖАЖДЫ»
(20 лет спустя)
…Ева с неудовольствием замечала: ей давно ничего не помогает. И хотя она, по справедливости сказать, родилась в двадцатилетием возрасте, по виду ей легко дадут и сорок. С тех пор как их с Адамом изгнали из Нижнего Эдема, с натуральной косметикой стало совсем плохо. Пустыни Месопотамии — это не бездефицитные райские кущи с абсолютно любыми растениями и животными… Попробуй, например, достань в здешней глуши пираний для
Адам, войдя в хижину, у входа сбросил с плеч тушу овцы.
— Каин вот прислал, — пояснил он, глядя на жену — в зловещей жёлто-белой маске из тушёных ромашек на лице. — Хороша будет на отбивные… Освежую, пожаришь к ужину?
Ева дотронулась кончиками пальцев до висков и горестно закатила глаза.
— Опять мясо? — Она скривилась. — Зашёл бы лучше к Авелю, мальчик печёт чудесный обезжиренный хлеб из злаков. Я на диете, почему ты постоянно об этом забываешь?
— Хлеб вряд ли поможет тебе самой обезжириться, — с ехидством заметил Адам.
Ева молча швырнула в него кукурузным початком с запахом ромашки. Первый человек на Земле, покидая хижину, почесал в затылке. За двадцать лет изменилось многое, но только не отношения с Евой. В целом жить стало сложнее: за пределами Нижнего Эдема дикие животные вели себя куда агрессивнее. Они не знали, что такое человек, но оказались весьма непрочь полакомиться его плотью, поэтому желание Каина превратиться в скотовода стало спасением. Каин поджидал Адама на крыльце, будучи серьёзно занят тасканием вшей из недр окладистой бороды. Завидев отца, он отряхнул руку и радостно заулыбался.
— Я надеюсь, маменьке бараньи отбивные понравились?
— Ты ж её знаешь, сынок, — грустно заметил Адам. — Вот кабы ты мух цеце взбил в кадке со сметаной, добавил выжимку из огурцов, долил мёду и истолок кору баобаба в порошок, мама бы заценила. А баранина — это грубо, понимаешь? Там кровь, кости и всякая лажа.
Каин опустил голову. Этот здоровенный детина, ростом выше Адама на целый локоть, хотел сказать: жизнь тяжела и несправедлива. Пока Каин разобрался, что овец можно превратить в домашних животных, он кучу времени неудачно приручал крокодилов, пятнистых гиен и плюющихся кобр. «Всё животноводство методом тыка изучаю, — жаловался он как-то раз Адаму. — Ну, пап, откуда я знал, что крокодила нельзя доить?» Аналогичные откровения ждали его насчёт белых акул, фиолетовой медузы и мадагаскарского таракана. Каин вечно ходил искусанный, весь в свежих шрамах и царапинах… Но и ему наконец улыбнулась удача. Наткнувшись у водопада на дикого кабана, Каин избил его и тем самым превратил в домашнюю свинью. Лёгкая потасовка с кроликом обеспечила первых людей на Земле мехом и мясом, а долгая битва с горным бараном — покорными овцами. Мужественность Каина перепугала животных в лесу — стоило ему приблизиться, они либо разбегались, либо сдавались в плен. Через двадцать лет после изгнания сын Адама и Евы обладал самыми тучными стадами на Земле. У каиновой хижины паслись овцы и коровы, в хлеву хрюкали свиньи, траву объедали кролики. Воодушевившись, он не оставлял надежды одомашнить носорогов.
— Не расстраивайся, — добродушно сказал Адам. — Я-то с удовольствием эту овцу съем.
— Хорошо, пап, — расцвёл Каин. — Я промежду делом спросить хотел… Возраст у меня зрелый, так сказать, а Господь, хвала Ему и многая лета, сказал: «Плодитесь и размножайтесь». Ну, вот я и думаю, жениться мне пора! И давно уже…
Воздух в лёгких Каина закончился.
— Женись, сынок, — охотно согласился Адам. — Я тебя благословляю.
— Ну, отец… — обрёл второе дыхание Каин. — Вообще-то не на ком. Девчонок вы с мамой как-то не нарожали. Да если бы у меня и была сестра, как с ней можно возлечь на заливных
Адам подавился и серьёзно закашлялся. Каин вежливо похлопал отца по спине.
— Не, сынок, ты погоди немного, — всполошился Адам. — Не следует путать скотоводство со скотоложством. Я понимаю, отсутствие девушек — суровая проблема, но мы с мамой будем её решать. Может, попросим Господа создать парочку для вас с Авелем.
— Отличная мысль! — забыв о вшах, просиял Каин.
— Вот и я так думаю, — деликатно заметил Адам. — Ну ладно, сынок, мне пора в поте лица добывать хлеб свой, будь он неладен. Когда пойдёшь к стадам, по дороге загляни к Авелю, передай, мама просила прислать ещё масла жожоба и экстракт алоэ. Ко Дню Жертвоприношений в нашу хижину обещал заглянуть Господь, она хочет выглядеть наилучшим образом. Знаю, вы с братом не особенно ладите — особенно после того, как твои овцы бездумно сожрали вчистую посевы его конопли. Но всё-таки одна кровь.
— Да помню, — буркнул Каин, который не пришёл в восторг от перспективы визита к Авелю. — Он тогда так разорался, просто ужас. А между тем у меня после с овцами были куда худшие проблемы. Мало того что они хохотали целый день, так ещё слопали недельную норму корма. Лучше бы вы мне с мамой вместо эдакого братика телегу новую подарили.
…До усадьбы Авеля он добрался, когда солнце уже клонилось к закату. За изгородью колосилась спелая рожь, перед домом на огородах росли огурцы и помидоры (краем глаза Каин подметил опасную грядку с коноплёй), а в левом углу участка раскинулся целый сад — с манго, ананасовыми кустами и арбузами. Ставни окон оплела виноградная лоза, вниз свисали сочные грозди. Каин с тоской вспомнил хлев с чавкающими под ногами отходами жизнедеятельности свиней. Ему стало не то чтобы грустно, но родилась приличная масса сомнений в правильности сделанного выбора.
Он деликатно постучал в дверь.
Открылась форточка ближе к притолоке, и оттуда высунулся белый попугай какаду.
— Добрый день! — сказал какаду. — Здравствуйте, папа, мама или Каин, поскольку на Земле из разумных существ больше никто не живёт. Авеля сейчас нет дома. Если вы хотите оставить мне сообщение, дёрните попугая за клюв один раз и говорите. Если…
Каин грубо пихнул птицу в лоб, и она исчезла в доме.
— Ну да, конечно, — произнёс верзила. — Знаю я, где ты прячешься.
Отодвинув доску в изгороди, Каин с кряхтением протиснулся в сад — и сразу же понял, что не ошибся. Авель возлежал в гамаке, прикреплённом к грушевому дереву. Блаженно щурясь, он затягивался самокруткой из папируса — вверх поднимались кольца голубого дыма. Каин уже знал, что ничего хорошего это не обещает: подходить к брату нужно едва ли не кошачьим шагом, как можно мягче и тише. В прошлый раз он появился чересчур внезапно, и брат, отдыхающий в клубах волшебного дыма, принял его за мамонта. Добрых двадцать минут гонял вокруг дома с дубиной! Внешне они с Авелем ничуть не похожи, но Каин понимал — оба просто стараются выглядеть иначе. Он нестрижен, бородат и зачастую забывает мыться. Авель — чисто выбрит, ухожен и принимает ванну в озёрной воде с розовыми лепестками, а также не устаёт умащивать тело благовониями.
Дойдя до груши, Каин без церемоний треснул кулаком по стволу.
— Ой-ой! — тонким голосом вскрикнул Авель. — Противный брат, как ты меня напугал!
Его лицо покрывала пенная смесь взбитых сливок и мёда, и в этой маске (отметил про себя Каин) Авель особенно походил на Еву, как и другими женскими повадками. Впрочем, это повелось с детства: Авель считался Евиным любимчиком. С кем, как не с ним, можно было свободно потрепаться о косметике.
— Проходи в дом, раз уж пришёл, — недовольно сказал Авель, затушив самокрутку. — О Господи Боже мой, вот так в канун жертвоприношения задумаешься о самосозерцании, возлежишь себе в садике тихо-мирно, погружаясь в иные миры, и тебя грубо прерывают.