Армагеддон завтра (учебник для желающих выжить)
Шрифт:
В предисловии к книге мы отметили, что действия по достижению «светлого будущего» всегда приводят к последствиям, которых не ожидали. Яркий пример последнего времени – повсеместная компьютеризация. Сколько было восторгов, когда она только начиналась! Мало кто обратил внимания на предупреждение, сделанное создателем кибернетики Норбертом Винером: «…Автоматическая машина… точный экономический эквивалент рабского труда. Любая рабочая сила, которая конкурирует с рабочей силой раба, должна принять экономические условия рабского труда. Совершенно ясно, что это произведёт ситуацию безработицы, по сравнению с которой существующий спад и даже депрессия тридцатых покажутся приятной шуткой». [24]
24
Wiener N. The Human Use of Human Beings. New York: Houghton Mifflin, 1950. P. 162.
Однако он оказался прав. Снижение себестоимости продукции в силу упрощения учётных операций, и себестоимости продаж за счёт электронного маркетинга и менеджмента сопровождались массовыми увольнениями. Внедрение новых технологий привело к столь громадному сокращению занятости в основных отраслях промышленности и сельском хозяйстве, в сфере услуг и торговле, в банковском деле и даже искусстве, что мы в книге «Понять Россию умом» назвали одну из глав «НТР = безработица + нищета». Создаваемое техническим прогрессом некоторое число новых рабочих мест неизмеримо меньше того количества, которое ликвидируется им же.
В США уровень безработицы составлял в среднем: в 1950-е годы – 4,5 %, в 1960-е – 4,8 %, в 1970-е – 6,2 %, в 1980-е – 7,3 %. Затем официальная статистика показала тенденцию к улучшению; внимательный анализ открывает тайну этого «улучшения»: пал Советский Союз. При всех своих уродствах, СССР, официально стоявший на идеологии защиты прав трудящихся, давал мощный пример для всего мира. С его исчезновением условия труда в Штатах существенно ухудшились, размеры зарплат снизились, но показатели безработицы улучшились. Но с 2001 года они опять начали ухудшаться.
В Западной Европе накануне XXI века уровень безработицы завис на очень неприятном уровне в 10 % работоспособного населения. В 2003 году в России безработных было 10 %, в мае 2004 года – 7,2 %; тогда же в Германии – 11,5 %, в Японии 4,6 %. Да, даже в Японии, где пожизненная работа в одной компании фактически рассматривается как неотъемлемое право человека, безработица есть, и растёт.
В разных странах и процессы идут разные, и причины безработицы разные. В США люди теряют работу потому, что производство уходит в другие страны, где зарплата иногда на порядок ниже. В Японии – потому что здесь производят товар на экспорт, а США не могут потреблять все японские товары, ведь в Америке (невозможно поверить!) дефицит денег, люди живут в кредит. В Европе промежуточная ситуация: тут есть своя дешёвая рабочая сила, но потребительский рынок маловат, евро дорогой…
Но это ещё не всё! Надо учитывать, что со старой, хорошо изученной ситуацией сезонных колебаний безработицы покончено. Люди меняют не места работы, а профессии; они не попадают в статистику безработицы, но несут ничуть не меньшие психологические нагрузки. Затем: повсюду, по всему миру идёт снижение числа постоянно занятых. Обзор, выполненный Крэнфилдской школой управления по поручению Европейской комиссии, сообщил об увеличении частичной или срочной (на срок до трёх месяцев) занятости в четырнадцати европейских странах. Самый большой рост был в Нидерландах, где 70 % корпораций увеличили использование частично занятых работников. Более половины немецких, итальянских, финских и шведских корпораций делают то же самое. Остальная часть Европы зарегистрировала увеличение частичной занятости в 30—50 % корпораций.
Ну и, наконец, рост зарплаты не только отстаёт от роста цен, но зачастую и просто падает. В Штатах тридцатилетний мужчина в 1970 году зарабатывал на 15 % больше, чем его отец, когда был в таком же возрасте; через поколение тридцатилетний мужчина приносит домой на четверть меньше, чем когда-то его собственный отец. Насколько упали доходы в России, говорить нечего.
Пока есть источники энергии, можно
К этому надо готовиться! Сигналов, показывающих, в какую пропасть мчится наш неустойчивый «велосипед», теряя на ходу «лишних» людей, вполне достаточно, чтобы если не притормозить, то хотя бы задуматься. Готовить кадры, перенастраивать систему образования, переводить людей на землю, расселяя города… Но финансовая структура мира, – которая, как мы уже показали, выживает сама по себе, – пока (пока всё не грохнулось) наращивает гонку потребительства.
С точки зрения предлагаемой теории эволюции, человеческие сообщества (как и все динамические системы) стремятся к устойчивости, и в качестве синхронизирующей структуры всегда выступает самая долгопериодная. Однако другие, короткопериодные внутренние структуры, могут сорвать всю систему с устойчивого режима.
Самая «длинная» категория – культура. Самая «короткая» – политика. Хороший интриган, сев на трон или рядом с ним, может менять политику каждый месяц, тасуя людей и идеи, как колоду карт, разрушая экономику и финансы, а вслед за тем и культуру. Но в своём развитии от «начала» и до «конца» быстрые обгоняют медленных и меняют их путь! Например, развитие общества требует определённого уровня образованности граждан. Образование – структура средней долготы. И вот однажды наступает момент, когда «короткой» структуре производства хватает лишь небольшого количества образованных кадров, а ещё более короткой структуре продаж требуется, как раз, побольше необразованных дураков-потребителей. И структура образования, из которой, собственно, выросли руководители и экономики, впадает в кризис и деформируется! Повторяем ещё раз: меняя один параметр системы (улучшая его для интересов одной из структур), ухудшаешь другой. Это закон эволюции, и его не обойти.
Культура – синхронизирующий параметр для всех нижестоящих структур. Культура – это не просто пляски, матрёшки и сказки, а целый комплекс приёмов выживаемости, сложившийся за многие века, обусловленный существующими именно в этой местности климатом, природными условиями, внешним окружением, численностью и другими параметрами. Если под влиянием рынка меняется она, то вслед за ней последовательно деформируются и все прочие: образование, язык [25] , – и требуется уже значительное время, чтобы система стабилизировалась на новом уровне. Можно привести пример и из нашей современности: ряд реформаторов, начиная с 1990-х годов, тщились внедрить в России чуждые нам либеральные идеи с Запада, и что-то плоховато шли у них дела! А это сопротивлялись наши «долгие» структуры: пока они не перемелют либеральные идеи под русскую действительность, успеха не будет.
25
Вспомним коверкание русского языка, навязываемое рекламой для денежной выгоды торговых компаний: «хрустики», «сникерсни» и т. п.; явное оплощение языка литературы и театра; откровенный мат на улицах.
На всей планете происходит глобальное подавление долгопериодных структур всех стран одной «короткой» – финансами, что ведёт к переходу системы в иное качество. Польза от этого только финансам, всё остальное разрушается. В силу дискретности человеческого существования (ибо человек смертен) быстро «стирается» культура, носителем которой является каждый человек, а нового параметра, который мог бы стабилизировать систему на более высоком уровне, нет. От экономики требуется непрерывный рост, но увеличение выдачи продукции с одной стороны означает ускоренное выгрызание остатков ресурсов с другой стороны. Из-за этого нас и ожидает конец Света.