Армагеддон. Омнибус
Шрифт:
Орк сделал ответный выпад. Рычащая морда оказалась всего в нескольких сантиметрах от Храмовника — с пожелтевших клыков свисала слюна, запах изо рта был, как из скотобойни — вонь захлестнула рыцаря…
Воспоминания — воспоминания столь яркие, словно пережитые заново: каждый вздох, каждый удар двух сердец.
Он помнил Йенкатту — битва состоялась спустя четыре года после начала поисков. Прибыв в систему Ксоби, флот Храмовников ответил на просьбу о помощи экспедиционного корпуса Крига, который сражался с осколком флота-улья Левиафан.
Помнил и разрушенную колонию на Конлаохе, куда рыцари прилетели
Но его не было на Солемне во время нападения зелёнокожих. Он находился на борту “Божественной ярости” возвращаясь из паломничества в Лугнасад. Как и многие другие, рыцарь высадился на планету уже после того, как орки обратились в бегство.
И конечно он ещё не ступал на Армагеддон. Откуда он мог знать сушу, что простиралась под тёмными облаками — порождёнными войной и промышленными загрязнениями — если планета предстала перед ним только как небольшой диск, видимый сквозь несколько сантиметров гластали иллюминатора каюты?
Это не воспоминания… Это что-то иное… что-то…
Ансгар очнулся. Он весь вспотел — липкая жидкость текла по лицу и капала с волос на висках. Оба сердца бешено бились.
Во всё ещё прохладной келье он принялся обдумывать увиденное. Медленно и спокойно поднялся на ноги. Взял с алтаря шлем и болтер и, обретая уверенность, направился к двери кельи. Шипя сжатым воздухом, она открылась, и Храмовник вышел во мрак арочного коридора.
На корабле наступил ночной цикл, и светосферы потускнели, а потому Ансгару пришлось передвигаться по “Божественной ярости” в почти полной темноте. Но ему не нужно много света. Похожий на личинку имплантант оккулоб позволял видеть даже при слабом освещении также хорошо как днём. Кроме того рыцарь знал куда шёл.
Храмовник оказался перед входом в боевую часовню спустя считанные минуты — готическая арка дверного проёма выглядела как портал в некий неземной потусторонний мир. Клубы подсвеченного дыма ладана заполняли сводчатое помещение.
Он вошёл внутрь, миновал затенённые альковы, уютно мерцающие подсвечники и величественные колонны с каннелюрами. Справа во мраке проступили очертания кафедры маршала, а впереди главный алтарь и два похожих на статуи стража.
Полностью облачённые в броню и монашеские мантии поверх доспехов капелланы Вольфрам и Уго повернули мрачные маски-черепа на пришедшего к ним столь поздно брата.
Астартес попытался успокоить бьющиеся сердца. С трудом сглотнув, он открыл рот, собираясь заговорить.
— Брат Ансгар, — нараспев произнёс Уго, прежде чем проситель успел хоть что-то сказать, — ты опоздал. Мы заждались тебя.
Вторая глава
Бог-машина
— Дворад! Всю энергию на ноги. Мне нужна скорость. Мы же не хотим, чтобы хоть один зелёнокожий паразит избежал нашего гнева! Тактик! Цель — орочьи дредноуты. Оррек, заряди орудие “Вулкан”. Немедленно занять удобную позицию для ведения огня! Сделаем это!
Принцепс Магнус Экхард командовал внушающим благоговение и страх “Тираннус Максимусом” — богом-машиной Марса. Он осматривал мостик древнего “Владыки войны” с возвышающегося командного трона. И вёл себя с обычной холодностью. Да и не было особых причин веселиться, вступая в бой.
По его приказу тысячи тонн стали рванулись вперёд по пепельным дюнам, могучая
По команде Экхарда комплекс загадочных устройств-авгуров выдал оценку окружающей обстановки. Сканеры-когитаторы спроектировали трёхмерную карту местности на основании данных радаров, эхолокаторов, спектрографов и электромагнитных сигнатур. Используя фрактальную схему ландшафта, созданную разумом титана, ещё большее число сенсоров соединённых со сложнофункционирующими древними оружейными системами нацелились на нелепо сконструированные орочьи дредноуты. Маленькие военные машины несли удивительно много орудий и использовали их все против приближающегося звероподобного титана. По “Владыке войны”, чей рост не уступал небоскрёбу, стреляли грохочущие автоматические пушки, грубо смонтированное энергетическое оружие и ракетные установки. С таким же эффектом комары пытались прокусить жёсткую вонючую шкуру самих зелёнокожих пришельцев.
Огневая мощь орков не уступала полку Имперской Гвардии и сняла бы кровавую жатву среди пехоты, но едва поцарапала поверхность могучего исполина: взрывы энергии выжгли крошечные отметины на бронированных пластинах адамантия метровой толщины. Весь урон от ракет свёлся к безвредным маленьким оранжевым огненным вспышкам на двигающихся ногах.
По команде Экхарда орудие, чья длина не уступала истребителю “Молния” славного Имперского флота, навели на стремительно разбегающиеся боевые машины и бесчисленное множество мелких орков, которые стремились улизнуть от сотрясающих землю шагов титана. Дозвуковой гул поднял ударную волну такой силы, что посбивал пехоту с ног и даже погнул броню танка, который поддерживал атаку исполина. Копьё горячей лазерной энергии разрезало разбегавшуюся инопланетную толпу — луч испарял орков и технику.
Всё началось, как обычное патрулирование границы пепельной пустыни, что окружала лагерь титанов Хеллсбрич в сотне километров к востоку от улья Тартар посреди изуродованных войной и промышленностью пустошей.
— Рутина, — подумал Экхард. На Армагеддоне в боях с таким врагом, как орки, всё стало рутиной. Методы ведения войны зелёнокожих были одновременно абсолютно предсказуемыми и совершенно непостижимыми. Они неистово атаковали, сколь бы безумным это не выглядело, словно только из любви к битвам или стремления удовлетворить какое-то яростное желание уничтожать и проливать кровь. Для них, чем больше — тем лучше: чем больше насилия и разрушений — тем быстрее они становились довольными. А для некоторых казалось ещё и чем быстрее — тем лучше.
Экхард сражался с зелёнокожей угрозой на множестве миров во множестве битв и за это время заметил, что ксеносам похоже нравится раскрашивать технику в красный цвет. Старый принцепс предположил, что орки делали так из смехотворной веры — такие грузовики и байки становятся быстрее! Орки и их мышление, если это слово вообще можно было использовать, казались абсолютно чуждыми.
Часто их атаки с тактической точки зрения выглядели примитивными и конечно не имели ничего общего со стратегией благородных командующих Адептус Титаникус, которую увековечивали в священных текстах легионов титанов. Эти истории и трактаты в обязательном порядке читали все подающие надежды кадеты-принцепсы. Но зелёнокожие охотно жертвовали друг другом, особенно меньшими и низкорослыми подвидами — те сражались рядом с большими собратьями невзирая на риск — чтобы добраться до цели, прикрыть отступление с поля боя или измотать врагов, прежде чем пустить в дело большие пушки.