Армия Солнца
Шрифт:
Синеглазый блондин ухмыльнулся. Чернокожий курчавый бармен тоже. Но его улыбку отметил разве что четверорукий намаец, которому Дирп в этот момент подавал заказ. Приняв ее на свой счет, косматый медведь приветливо оскалился в ответ. Всеми ста пятьюдесятью двумя.
– Кому-нибудь всегда приходится. Психов хватает, – произнес эрсер уверенным тоном.
Девушка, назвавшаяся Барби, вздохнула и проинформировала:
– Мы уходим уже, красавчик-инспектор. Извини, ты почти опоздал с угощением. Впрочем… если не передумаешь и ухитришься спасти мир к этому сроку, мы будем здесь… – она подняла левую руку, взглянула на браслет личного сетевого терминала, что опоясывал запястье, – часика
У чернокожих далжиан очень острый слух, и резидент слышал диалог эрсеров даже издалека, даже сквозь наполняющие зал громкие звуки музыки и множественный гул голосов. Даже сквозь болтовню намайца, интересовавшегося местным рынком морепродуктов.
Соскользнув с высокого трехногого табурета, блондинка вплотную придвинулась к соплеменнику. На мгновение прижалась к нему упругим телом, вскинув правую ножку и обвив ею левое бедро мужчины. Наверняка жарко дохнула насыщенным ароматом нескольких употребленных коктейлей…
Далжианин в приступе чернейшей зависти непроизвольно застонал.
Оттолкнулась, опуская ногу, сделала скользящий шаг в сторону выхода. Второй, третий. Полуобернулась к подруге…
Кто другой на месте этого львиногривого мужчины счел бы себя несколько разочарованным отложенным временем свидания. И в лучшем случае выдал бы нечто вроде наивного: «На этом самом месте?» – уточняя место гипотетического свидания.
Ну так это – кто другой.
На губах этого мужчины появилась затаенная улыбка.
«В тот кошмарный день, – без слов говорили его губы, – когда я не сумею убедить любую пару девушек в том, что провести часок в моем обществе наверняка приятнее, полезнее и интереснее, нежели все прочие дела, я подам самому себе рапорт об отставке и покину мужские ряды. Выйду на пенсию, улечу в неразведанный космос, высажусь на какой-нибудь необитаемой планете… И взорву космолет, доставивший меня туда».
«Но со мною это, – читалось по выражению лица мужчины, уверенного в собственной неотразимости, – наверняка произойдет не ранее, чем придется уходить на пенсию по возрасту. Если вдруг доживу».
– Не боишься привлечения к суду за приставания? – спросил он, стремительно переместившись вслед уходящей девушке. Ухватил ее за предплечье, развернул к себе, крепко обнял и взасос поцеловал.
Насладившись секундой осязания упругости всех женских прелестей, отпрянул. Плотоядно облизнув кончиком языка свою верхнюю губу, причмокнул и удовлетворенно прокомментировал самодовольно-рокочущим баритоном:
– Обожаю помады фррруктовой гаммы.
– Вместе сядем, – улыбнувшись, ответила «Распутная Тигрица». – Сам-то не боишься?
– Если в одну тюррррьму, хоть сейчас… ляжем. – В мужском голосе по-прежнему слышались хищные, рокочущие нотки; будто он уже предвкусил, каково залечь вместе с Распутной Тигрицей. – Я – нет. Уж за что, за что, а за это меня давно порра не сажать, а казнить. Однако жив еще, как видишь.
– И не только вижу. – Блондинка тоже облизнулась. – Но сейчас нам действительно пора идти, спаситель мира.
– Мне – «Кровь Немезиды». Двойной. Через полтора часа, – соизволила наконец-то подать голос вторая. Голос у нее оказался низким, хрипловатым, вибрирующим. Очень волнующим. – У тебя великолепные ягодицы, парень, но не настолько, чтобы ради них откладывать бизнес.
– Я тебя тоже люблю! – повернулся к ней бородатый эрсер. Прищурился…
– Даже и не думай, – сурово предупредила несносная бритоголовая девчонка, отшатнувшись. – Сексист, – бросила отрывисто. Как приговорила.
Великолепный блондин недоуменно приподнял брови. Пожал плечами. Парировал выпад, спокойно и убедительно озвучивая свой взгляд на события, формулируя изысканно-вежливо:
– Похоже, ты меня заподозрила в патологическом внимании к определению половой принадлежности окррружающих особей? Ложь и клевета. Поверь, я никогда не обосабливал женщин по сексуальным признакам, ни в отрицательном смысле, ни в положительном. То есть не превозносил, но и не унижал. Не выделял из рода человеческого в особую категорррию. Еще чего! Естественно, являясь убежденным не только хомофилом, но и гетеросексуалом, лишь женщин своей расы я воспринимаю как привлекательные и желанные объекты. Однако вполне воспринимаю и как надежных, не менее мужчин, коллег по работе. Человеки как человеки. Ублюдков всяческих среди человеков мужского пола не меньше, чем стервозных сучищ – среди человеков женского. Уж если меня в сексизме обвиняешь, то держи пас – ты сама такая. Видимо, какой-то самовлюбленный самец тебя так здорово разочаррровал, что ты готова испепелить меня взором уже за то, что у меня между ног яйца, а не губы. Не принимая во внимание никакие сопутствующие обстоятельства. Удивительно, что ты соглашаешься принимать угощение от челма, злобного кобеля. Вдррруг отравлю?..
Высказавшись, эрсер повесил драматическую паузу, поедая «обидчицу» вопросительным взглядом. На губах его играла ироничная улыбочка. Дескать, вот я какой приличный парень, адепт равноправия полов и все такое прочее, а ты на меня ярлык повесила ни за что ни про что. Хорошо хоть не обвинила в извращенном пристрастии к женщинам иных рас!
«Вечно эти полоумные половинки эрсеровского рода выясняют, кто из них оригинальное издание человека, а кто просто так, бесплатное приложение, сработанное из остатков материала! – подумал Дирп. – Земы дали своим бабам волю, и теперь уж которое тысячелетие обратно забрать не могут. Как будто и так непонятно, что женщина – существо низшее, которому положено рожать, ублажать и работать, а не мыслить и править. У этих неугомонных сапиенсов Земли вечно проблемы! Все у них не как у нормальных людей. Сами себе придумывают трудности, чтобы преодолевать, и сами на свои задницы приключений ищут! Неудивительно, загрызи их бес, что величайшую звездную империю просрали…»
Земляшка-блонди слушала с открытым от восхищения ртом. Ее подруга, наоборот, со скорбно поджатыми губками.
Когда мужчина закончил свой спич, бритоголовая звездолетчица открыла было рот, видимо, собираясь выдать не менее пространную гневную отповедь, но оппонент наверняка ее не расслышал. В это мгновение негромкая и тягучая музыка сменилась истерическим воплем тиди-джея Засагуззи и оглушительным грохотом блинк-роковых ритмов.
Под ориентальную мелодию на подиуме раздевались несколько «девочек» разного возраста, пола, видовой и расовой принадлежности. Теперь же перед распаленными похотью взглядами – транзитных пассажиров и членов экипажей космолетов – предстала троица голеньких бетельгейзианок, похожих на огромных прямоходящих лисиц. Они в сумасшедшем темпе отплясывали разудалый хэпс. Густая фиолетовая шерстка искрилась в серебре подсветки.
Вспыхнувшие верхние прожектора располосовали зал разноцветными лезвиями лучей.
…и наверное, именно поэтому зем с опозданием на долю секунды засек внезапное появление ручника; оружие выхватил из поясной сумки крысоподобный шиареец, который приближался встречным курсом по проходу.
Этой доли крысоиду вполне хватило, чтобы выхватить оружие и направить в цель. Но еще одной доли – чтобы вовремя выстрелить, – намеченная «цель» убийце не выделила. Потому что «целью» шиарейца был не кто иной, как…