Аромат магии. Ветер в камне

Нортон Андрэ

В Обители не было ни следа того лихорадочного возбуждения, которое царило на улицах. Махарт почтительно приветствовала настоятельницу, как и в первый раз; однако сегодня пожилая Сестра, слегка опираясь на посох, провела ее в самое сердце Дома Звезды, к алтарю.

Здесь тоже собралась немалая толпа, но люди вели себя тихо, так что слышно было только шуршание одежд да приглушенный редкий шепот. Махарт знала, что это — мастера Гильдий. Преклонив колена перед алтарем, она затем поставила на него свое приношение — которое, должно быть, заставит отца недовольно сдвинуть брови. Она не стала искать его глазами и проверять, так ли это. В чистом сиянии,

исходившем от всех лучей Звезды, заискрился всеми цветами радуги хрустальный флакон, хранивший аромат роз.

Потом ей представляли мастеров Гильдий, каждый из которых подносил дочери герцога какой-нибудь подарок — лучший образец того, чем занималась его Гильдия. Когда к Махарт приблизился пятый представляемый, она внезапно очнулась от навевавшего сон однообразия формальной процедуры: Халвайс — одетая в простое платье из дорогой темно-зеленой материи без кружев и украшений. Она с достоинством поклонилась герцогу, а после него — Махарт. Девушка не могла определить, сколько лет этой женщине. Хотя ее кожа была гладкой, взгляд, когда госпожа Травница подняла глаза, посмотрев прямо в лицо Махарт, казался странным. Какого цвета были эти глаза? Желтые? Или карие, коричневые, как осенние листья?

Махарт не требовалось слушать герольда, чтобы понять, что она не ошиблась. Но насколько ее ожидания оправдались — возможно, дочь герцога воображала старуху в платье, больше подходящем для работы в саду, чем для придворного представления. Нет, эта женщина держалась с изяществом и достоинством, которым могла позавидовать даже Сайлана. И душа Махарт потянулась к ней — чуть опасливо, с робкой надеждой на дружбу.

7

УИЛЛАДЕН крохотной ложечкой пересыпала в бутылку порошок, и слезы наворачивались ей на глаза. Вне всякого сомнения, он оказался острее, чем любой сорт перца из тех, что использовались на кухне у Джакобы. Тщательно отсчитав нужное количество порций, она заткнула бутылочку пробкой.

На улице царила непривычная тишина: половина лавок была все еще закрыта, их хозяева отправились смотреть торжественную процессию. Но девушке нисколько не хотелось присоединиться к ликующей толпе, размахивавшей флагами и лентами. Говоря по правде, ей трудно было даже заставить себя покинуть дом или маленький сад позади него. Прошло уже много дней с тех пор, как она, дрожа всем телом и всячески стараясь скрыть свой страх, предстала перед магистратом, а затем с огромным облегчением услышала, что более не является служанкой Джакобы — та стояла рядом с ней во всем блеске дешевых побрякушек, мрачно косясь на девушку, — и передается Халвайс. Госпожа Травница — как всегда аккуратно и скромно одетая — отсчитала поверенному монеты — сумму, вполне достаточную для того, чтобы покрыть потери хозяйки постоялого двора. Однако тетка прямо-таки источала недовольство таким исходом дела — по крайней мере, Уилладен в этом не сомневалась.

Иногда девушка с ужасом представляла себе: вот она, ничего не подозревая, отправляется куда-нибудь по поручению Халвайс, как вдруг чья-то рука хватает ее за плечо и снова тащит на постоялый двор. Здравый смысл говорил ей, что такого никогда не произойдет, но избавиться от страха оказалось труднее, чем она думала. Поэтому только здесь, в доме или в маленьком садике, Уилладен чувствовала себя в безопасности, хотя девушке очень хотелось увидеть, как госпожу Травницу, в ее чудесном, хотя и простом платье будут представлять дочери герцога.

Уилладен много слышала о высокородной

госпоже Махарт: будто бы она столь хороша, что в ее присутствии блекнет красота цветов, и столь добра, что собственными руками накормила голодных. Говорили также, что она — ученая девушка, прочитавшая множество книг. А в последнее время поползли слухи о ее скором замужестве и блестящем выборе, который ей предстоит сделать. Закон никогда не позволит Махарт наследовать герцогский трон — но она может выйти замуж за принца из какой-нибудь другой земли, возможно, впоследствии станет королевой… Говорить-то легко, но сколько во всем этом правды и какова же герцогская дочь на самом деле?

Единственной ниточкой, связывавшей Уилладен с той девушкой, чей день рождения стал сегодня праздником для всего Кроненгреда, было то, что время от времени в лавке появлялся паж или слуга, приходивший за свертком, аккуратно упакованным флаконом или мешочком, который, казалось, благоухал всеми ароматами маленького садика госпожи Травницы. Все это предназначалось для ее милости.

Хотя Уилладен наблюдала за тем, как приготовляются составы для других покупателей, и ей разрешалось самой составлять некоторые из них, то, что предназначалось для замка, Халвайс готовила сама, и почти всегда — в одиночестве, сидя за столом, на котором в самый солнечный день горели две яркие лампы, отправляя свою ученицу с каким-нибудь поручением.

Закончив работу, Уилладен тщательно вымыла маленькую ложечку и отложила другие инструменты, которыми ей пришлось воспользоваться. Издалека до нее доносился шум толпы; но девушка не стала подходить к двери. Вместо этого она взяла с небольшой полочки старинную книгу в истертом переплете и осторожно раскрыла ее.

Еще до того, как судьба ввергла ее в ад кухни постоялого двора, она уже успела кое-чему научиться. Обнаружив, что ее служанка умеет не только читать, писать, но еще и считать, Джакоба поняла, какую пользу это может ей принести, и пользовалась знаниями служанки вовсю, хотя вслух неизменно презрительно прохаживалась по поводу ее «учености».

Обнаружив, что ее новая подопечная вовсе не неграмотна, Халвайс начала регулярно заниматься с ней; Уилладен запоминала и заучивала все с жадностью голодного человека, дорвавшегося до праздничного угощения. Закрыв глаза, она могла цитировать наизусть целые страницы травников; и эти старинные записи иногда подбрасывали девушке загадки, разгадывая которые ей пришлось проводить долгие часы над книгой.

Сейчас Уилладен разыскивала легенду (хотя госпожа Травница считала ее подлинной историей) — повесть о Сердцецвете, чудесном цветке, аромату которого не мог противостоять ни один влюбленный. Разумеется, этот старинный рецепт она искала не для себя. Если бы удалось вновь получить этот аромат, то такие духи можно было бы поднести высокородной госпоже Махарт. Тогда Халвайс обретет особое расположение герцогского дома, а Уилладен сможет хотя бы частично отблагодарить госпожу Травницу.

Наконец она нашла легенду, записанную неразборчивым почерком, со множеством старинных оборотов (о смысле некоторых девушка могла только догадываться) — совсем не похожую на ясно изложенные рецепты и описания в травниках. Единственный цветок, случайно найденный там, где никогда ничего не цвело, бережно сорванный и сохраненный в масле того сорта, который, как уже знала Уилладен, был самым дорогим изо всех в лавке. Оно продавалось по каплям и только тем, у кого имелся достаточно тугой кошелек, чтобы позволить себе такую роскошь.