Аромат убийства
Шрифт:
– На колени, - тихо приказываю ему.
Юрий Иванович послушно встает на колени и понурив голову смотрит в пол. Наконец то, это аромат толи страха, толи подавления воли. Попробую допросить его.
– Где вы работали, до поступления к нам?
– В военном училище. Был воспитателем.
– Вас уволили?
– Нет, перевели сюда.
– За что?
– Начальник училища, генерал- лейтенант Артемов, умышленно, а может быть и нет, высказался в кругу офицеров, что я являюсь секретным сотрудником. После этого мне все объявили
– Вы давно завербованы в КГБ?
– Четыре года назад.
– Когда сюда брали, перед вами ставилась задача следить за сотрудниками лаборатории?
– Да.
– Что еще говорили, когда направляли сюда?
– Когда здесь освоюсь, меня должны отправить на операцию, где будут применять специальные ароматы.
– Стой так. Никуда не уходи.
Варя сидела в кабинете и проверяла какие то бумаги.
– Тебе что, Сережа?
– Я нашел, что делает этот аромат?
– Ну и что?
– Я только что расколол нового сотрудника нашей лаборатории. Он мне выложил все о прошедшей работе и рассказал о настоящей. Оказывается, это сексот. Он должен был следить за нами.
Она подскочила.
– Где он?
– В моей комнате.
– Сиди здесь, никуда не уходи...
– Только не сюсюкай его, он подчиняется только приказам.
Варя убежала. Конечно здесь нет ничего нового, давно уже на допросах применяются химические реагенты подавляющие волю, но там это метод принуждения, когда силком вводят препараты, а здесь неожиданно понюхал и готов.
Проходит час, Вари нет. Я отправляюсь к своей комнате. Дверь с той стороны закрыта на ключ. Постучал, никакой реакции, тогда поплелся к Ане. Она сидела с секундомером над установкой.
– Ты не знаешь где Варя?
– Нет, она у меня давно не была.
– Я чего то начал тревожится. Час тому назад, сказала, что пойдет ко мне в кабинет, переговорит с вновь поступившим на работу. Правда, я ему дал подышать твой последний аромат...
У нее выпал из руки секундомер. Она соскочила со стула и бросилась бежать к двери, я за ней. У моей двери, мы стали стучать и кричать, подняв на ноги всех сотрудников лаборатории.
– Юрий Иванович, откройте дверь, - пытаюсь приказать я.
Там тишина.
– Надо вызвать слесаря, - торопится Аня.
– Беги найди кого-нибудь.
Дверь взломали и мы увидели Варю, нелепо вывернутую на полу. За моим столом, положив на него голову сидел Юрий Иванович. Я подбегаю в Варе.
– Варя...
Ее глаза неподвижно смотрят на стенку.
– Она мертва.
Рядом стоит Петр Алексеевич.
– Что здесь произошло?
– Я тоже хочу это узнать.
Аня держит руку Юрия Ивановича.
– Нужен врач, он жив.
Похоже надо мной нависли тучи. Меня временно отстранили от работы. Аня высказалась конкретней.
– Ты понимаешь, что ты наделал?
– Проводил эксперимент.
– Ты просто дилетант. Из-за тебя погиб один человек, а другого еле-еле откачали. Разве так проводят эксперименты. Люди не крысы, а ты на них работал, как на этих зверюшках.
– Но, я считал это безобидные ароматы?
– Считал? С новыми, неизвестными компонентами нужна страховка и тщательная подготовка.
– Так что же все таки произошло?
– В психике Юрия Ивановича во время эксперимента произошел перелом. Сначала шел спад и он превратился в ягненка, а потом действия молекул аромата стало уменьшаться и произошел резкий подъем, превратившийся в нервный срыв. Как раз в этот период попала Варя.
– Это твое предположение?
– Так сказали эксперты. Здесь правда есть еще одна вещь...
– Что? Ну говори же?
– Выяснилось, что Юрий Иванович еще в детстве имел нервные потрясения и часто болел. На последней работе он был на грани нервного срыва. Отдел кадров направляя к нам человека, не учел этого фактора. Они, из-за большой секретности не знали какой контингент присылать.
– Что же теперь со мной будет?
– Не знаю.
Через неделю меня вызвал Петр Алексеевич.
– Сергей Михайлович, я пригласил вас, чтобы ознакомить с заключением комиссии. Вот, можете почитать.
– Я уже все знаю.
– Ну что же, тогда проще. Руководство КГБ считает, что вы виноваты в гибели нашего сотрудника и вам не место в наших рядах. Мы вас увольняем.
– А как же работа, ароматы?
– Нормально. Мы привлекаем к этому делу несколько специалистов, которые будут продолжать работу, но на другом уровне.
– Но...
– Все. Прощайте, Сергей Михайлович.
Интересно работает комитет, если я уничтожу пароход с людьми или трех человек в машине, это прощается и даже не сажают в тюрьму, а если ты ошибся и по твоей вине нечаянно погиб один из сотрудников, тебя увольняют с работы. Конечно, хорошо, что жив остался, хотя..., кто даст гарантию, что ты не исчезнешь в этом мире. Все же в КГБ много мясников.
Аня тоже пожала мне руку на прощание.
– Я все знаю, - сказала она.
– Очень сожалею. Я пыталась за тебя заступиться, но... никто и слушать не хочет. Слишком много у тебя проколов. Скажи спасибо, что еще они сохраняют тебе жизнь. Обычно так из этой организации не уходят.
– А ты? Мы же с тобой...
– Сережа. Мы выросли, разве ты не заметил. Было время, когда нас объединила беда, я благодарна тебе за то, что ты спас мне жизнь, но потом, поняла, что совместной жизни у нас не получится. Каждый должен идти своей дорогой.
Я немного ошеломлен.
– Ну что же, тогда пока.
– Прощай, Сережа.
Она не только пожала мне руку, но и обняла меня.
Так я расстался с Аней и работой.
Прошло десять лет.
Давно окончен институт, меня распределили на завод и за девять лет я поднялся до главного инженера лакокрасочного объединения. Моя жена, Галя родила мне сына и теперь этому сорванцу пять лет.