Арсен Люпен — благородный грабитель
Шрифт:
Когда мы добрались туда, Массоль нас уже ждал. Он решил, что не следует идти дальше, иначе он нас потеряет.
— Поздравляю вас, мой дорогой друг, — сказал я ему. — После такой гонки этот парень наверняка выдохся. Он у нас в руках.
Я осмотрел местность, изыскивая возможность арестовать беглеца без свидетелей, дабы самому провести изъятие вещей, чего наверняка не допустили бы стражи закона без предварительных неприятных расспросов. Затем вернулся к моим спутникам.
— Так вот, все очень просто. Вы, Массоль, стойте здесь, слева. А вы, Деливе, — справа. Наблюдайте
Массоль и Деливе пошли каждый на свое место. Как только они скрылись, я устремился в лес, стараясь идти крайне осторожно, так, чтобы меня было не видно и не слышно. Я шел по густым зарослям, сквозь которые для охоты были проложены очень узкие тропки; пройти по ним можно было лишь согнувшись, как по зеленому подземелью.
Одна из тропинок вела на поляну; на мокрой траве еще сохранялись чьи-то следы. Я пошел по ним, стараясь проскользнуть сквозь лесную поросль. Следы привели меня к небольшому холмику, над которым возвышалась полуразрушенная хибарка, выложенная из строительных отходов.
«Он, должно быть, там, — подумал я. — Хорошо выбрал наблюдательный пункт».
Я пробрался поближе к строению. Легкий шорох выдал его присутствие, и действительно, через дверной проем я увидел, что он сидит ко мне спиной.
В два скачка я набросился на него. Он попытался навести на меня пистолет, который держал в руках. Но выстрелить не успел, я повалил его на землю, скрутил ему руки за спину и коленом придавил грудь.
— Послушай, малый, — шепнул я ему на ухо, — я Арсен Люпен. Ты сейчас же и добровольно вернешь мне мой бумажник и сумочку дамы… за это я вытащу тебя из лап полиции и зачислю в компанию моих друзей. Одно только слово: да или нет.
— Да, — прошептал он.
— Тем лучше. Сегодня утром ты красиво обстряпал это дело. Мы поймем друг друга.
Я встал. Он порылся в кармане, достал оттуда большой нож и попытался ударить меня.
— Идиот! — воскликнул я.
И одной рукой я парировал удар, а другой со всей силы врезал по сонной артерии. Он упал как подкошенный.
Я нашел свой бумажник с документами и деньгами. Но мне было интересно порыться в его кошельке. На конверте, который я обнаружил, было написано: Пьеру Онфрэ.
Я вздрогнул. Пьер Онфрэ, убийца с улицы Лафонтена, в Отей! Пьер Онфрэ, человек, зарезавший мадам Дельбуа и двух ее дочерей. Я склонился над ним. Да, это было то самое лицо, которое в купе напомнило мне промелькнувшие когда-то черты.
Но время шло. Я сунул в конверт две купюры по сто франков, визитную карточку и записку:
«Арсен Люпен — своим коллегам Оноре Массолю и Гастону Деливье, в знак признательности».
Затем положил конверт на виду посреди комнаты. Рядом — сумочку мадам Рено. Мог ли я не вернуть ее замечательной попутчице, которая помогла мне?
Каюсь, но я все же вынул оттуда все, что представляло какую-то ценность, оставив лишь черепаховую
Но что делать с этим человеком? Он зашевелился. Что же делать? У меня не было желания ни спасать его, ни выносить приговор.
Я отобрал у него револьвер и выстрелил в воздух.
«Эти двое сейчас явятся, — подумал я, — пусть сам выпутывается! Все будет так, как предначертано судьбой».
И побежал по тропинке, проложенной по дну оврага.
Через двадцать минут проселочная дорога, которую я заметил во время преследования, вывела меня к машине.
В четыре часа я телеграфировал моим друзьям в Руан, что непредвиденная случайность вынуждает меня отложить визит. Строго между нами, но я очень опасаюсь, что после того, как им стало многое известно, этот визит придется отложить на неопределенное время. Какое жестокое разочарование для них!
В шесть часов я возвращался в Париж через Иль-Адам, Энгьен и ворота Бино.
Из вечерних газет я узнал, что наконец удалось схватить Пьера Онфрэ.
На следующий день, — не будем пренебрегать полезными свойствами умной рекламы, — «Эко де Франс» опубликовала следующую сенсационную заметку:
«Вчера в окрестностях Бюши после многочисленных попыток Арсену Люпену удалось арестовать Пьера Онфрэ. Недавно убийца с улицы Лафонтена по пути из Парижа в Гавр ограбил мадам Рено, жену заместителя начальника управления тюрем. Арсен Люпен вернул мадам Рено сумочку, в которой лежали ее драгоценности, и щедро наградил двух полицейских агентов, оказавших ему помощь в осуществлении этого драматического ареста».
Колье королевы
Два-три раза в год по случаю больших торжеств, таких как балы в австрийском посольстве или вечера у леди Биллингстоун, графиня де Дре-Субиз украшала свои белые плечи знаменитым «Колье королевы».
Это было то самое легендарное колье, которое придворные ювелиры Бомер и Бассанж изготовили для графини дю Барри; в дальнейшем кардинал Роан-Субиз намеревался преподнести его королеве Франции Марии-Антуанетте, а авантюристка Жанна де Валуа, графиня де ля Мотт, вместе со своим мужем и их сообщником Рето де Вилеттом разъединила колье на части февральским вечером 1785 года.
По правде говоря, подлинной в колье оставалась только оправа. Рето де Вилетт сохранил ее, тогда как господин де ля Мотт и его жена — сущие варвары — промотали вынутые из оправы драгоценности, великолепные камни, так искусно подобранные Бомером. Позднее, в Италии, Рето де Вилетт продал оправу Гастону де Дре-Субизу, племяннику и наследнику кардинала, который спас дядю от разорения, вызванного скандальным банкротством дома «Роан-Гемене», и в память о своем высокопоставленном родственнике выкупил несколько бриллиантов, оказавшихся в коллекции английского ювелира Джеффриса, дополнил их другими, того же размера, но значительно меньшей ценности, и сумел воссоздать чудесное «колье, попавшее в рабство» в первозданном виде, то есть таким, каким оно выглядело в руках Бомера и Бассанжа.