Арсен. Моя несчастливая история любви
Шрифт:
Что я наделала?
Тревога начинает подниматься во мне, когда я чувствую, как щетинистый подбородок Бена покалывает моё плечо. Он зарывается в изгиб моей шеи и глубоко вдыхает, заставляя учащаться моё дыхание. Когда я собираюсь развернуться, чтобы сказать, что не сплю, он крепко обнимает меня.
Мне очень жаль. Мне, чёрт возьми, жаль, что я не смог дать тебе… Но тебя хватит. Мне хватит и тебя. Ты мой мир. И ты мне нужна. Пожалуйста, не отгораживайся от меня, я так больше не могу, он усиливает свою хватку, прижимая наши тела ближе к друг другу. Владей мною, дави на меня, сломай меня, почини меня, доведи
Я медленно умираю с каждым словом, которое он шепчет мне на ухо. Его слова как ножи. Они режут. Они разрывают меня на части. Его слова разрушают меня.
Не зная, что сказать, и чувствуя себя дрянью, я продолжаю притворяться спящей. Спустя несколько минут я слышу, что дыхание Бена становится глубже, а значит он, наконец-то, уснул.
Я хочу кричать.
Я хочу плакать.
Я хочу извиниться.
Я хочу побыть одной.
Я хочу умереть.
Я закрываю глаза и обещаю себе. Я никогда не приближусь к Арсену. Я не расскажу Бену, потому что это был единственный случай, и некоторые вещи лучше не знать. Это никогда не повторится. Не повторится. Я знаю это.
Мы справимся с этим. Как будто ничего и не было. Моей любви к Бену будет достаточно.
Я люблю его.
Я люблю его.
Я люблю его.
Вот, что я продолжаю говорить себе, когда засыпаю, но прежде, чем я поружаюсь в сон, я вижу безупречно голубые глаз, смотрящие на меня свысока. И только тогда я понимаю, что мои слова и мои обещания ничего не значат.
Я увижу Арсена вновь.
Увижу…
До тех пор, пока будет возможность его видеть.
Глава 21
Люди говорят, если ты играешь с огнём, то обожжёшься. Но когда это касается Арсена, я не только хочу обжечься, я хочу сгореть дотла.
Он моя возможность стать беспечной и удовлетворённой. Стать дико, невероятно, неистово счастливой. Каждый его поцелуй пробуждает во мне то, что молчало на протяжении долгого времени желание жить. И я собираюсь воспользоваться этим, даже за счёт моих моральных ценностей и брака.
Три недели прошло, как начался наш роман. Три недели жизни в грязном раю. В месте, где его вкус, его запах, ощущение его, это всё, что меня волнует, и всё, что заставляет моё сердце биться быстрее. В месте, где он моя единственная реальность. Три недели игнорирования мыслей о Бене днём и ухода от его прикосновений ночью. Я всё ещё люблю его, но он не тот, в ком я нуждаюсь, не тот, кого я желаю.
До безумия я хочу быть с Арсеном, чтобы ощущать гармонию с собой, ощущать спокойствие. Почувствовать себя желанной. Принадлежащей. Я схожу с ума по этому мужчине и не могу остановиться. И всё, что я могу сделать, это лишь выжидать и высматривать катастрофу, которая произойдёт. А она точно произойдёт. И сломает меня.
Разрушит.
Уничтожит.
В редких случаях, когда Бен и я ужинаем вместе, становится крайне тяжело смотреть, как он ест, или разговаривать с ним, будто всё в порядке, потому что это не так. Я смотрю на тёмные волосы Бена и представляю светлые локоны Арсена между моими ногами. Я гляжу на то, как его пальцы сжимают вилку,
Отвратительно сидеть перед своим мужем и прокручивать в голове день со своим любовником. Хуже всего то, что, когда Бен занимается любовью со мной, а я представляю, что он Арсен.
Но такова моя реальность. Никто не говорил, что измена это хорошо, но, чёрт, это действительно отвратительно.
Тем не менее, я не могу удержаться от измены.
Сегодня Бен удивлён, что я собираюсь за покупками и, скорее всего, останусь поужинать с Эми. Знаете, легко лгать, когда тебя больше ничего не волнует, когда ты потеряла всякий стыд.
Такова моя правда.
***
Арсен забирает меня на своём белом спортивном автомобиле у вокзала Гранд Централ и везёт меня в никуда.
Куда мы едем?
Он бросает на меня взгляд и берёт меня за руку.
Ко мне. Это единственное место, где мы можем остаться наедине, не переживая, что натолкнёмся на знакомых.
Но мы в Манхэттене. Здесь можно уединиться, когда пожелашь, я провожу рукой по его волосам.
Возможно. Но если я захочу тебя, то не смогу удержаться и овладею тобой независимо от того, где мы, и он пускает свои пальцы гулять по моим обнажённым ногам, согревая мою кожу, как солнце.
Я улыбаюсь и вспоминаю нашу прошлую встречу.
Мы были в закрытом ночном клубе. Арсен выбрал это место, потому что мы могли легко смешаться с толпой и остаться незамеченными. Хотя музыка была громкой и вокруг нас танцевали, подпрыгивали и крутили задами, мы оставались в нашем собственном маленьком мирке. Я могла чувствовать восхитительный запах его одеколона и если хотела, то попробовать на вкус его пот. Арсен прислонился лбом к моему лбу, схватил меня за задницу и прижал к себе, мгновенно воспламеняя меня. Мы танцевали, как одно целое. Медленно. Чувственно. Сексуально.
Жара в клубе, пот наших тел, ощущение его тела близко к моему, но ещё недостаточно близко, заставили меня чувствовать эйфорию. Казалось, нет ничего важнее Арсена. Я чувствую нежный толчок, затем уже не такой нежный, и начинаю смеяться, когда почувствовала, что меня подталкивало. Ухмыляющийся Арсен жадно целует меня, тогда как наши тела продолжали извиваться рядом друг с другом.
Мне нравилось.
Мы должны были чувствовать себя неловко, целуясь взасос среди толпы, но Арсен и я, кажется, были в другом мире, где страсть, от которой я становлюсь невероятно влажной, а Арсен чрезвычайно твёрдым, сделала всё вокруг незначительным. И меня не волновало, что фотографии этой ночи могут попасть на страницы газет.
Когда песня сменилась на что-то более быстрое, Арсен, кажется, осознал, где мы. Он отпустил мою задницу, и обхватив мой подбородок, прошептал:
Что такого есть в тебе, что сводит меня с ума?
Прежде, чем я успела отреагировать, Арсен схватил меня и повёл к тёмному и пустому уголку, где прижал меня спиной к стене. Краем своей рубашки он вытер пот с моего лица, открывая часть своих кубиков на животе. Я хотела наклониться и провести языком по каждой выпуклости, покрытой его потом, но Арсен опередил меня. Он положил руки по обе стороны от меня на стену, и наклонился, чтобы провести носом по моим волосам, моей шее, за моим ухом.