Арсен. Моя несчастливая история любви
Шрифт:
Я понимаю, Кэти. Извини и меня также.
Он уходит.
Я понимаю, что наша любовь разбита и это моя вина, но когда он снова уходит от меня, разрушительная сила поднимается во мне. Я смотрю на его сгорбленную фигуру, медленно направляющуюся к лифту, и понимаю, что в это раз я вряд ли смогу исцелиться.
Не смогу.
Глава 35
Я не возвращаюсь в постель.
Вместо этого, я сижу на полу на том самом месте, где сидел Бен, и пытаюсь понять, смогу ли я ещё почувствовать тепло его тела, но нет. В моей квартире ничего не осталось от
Ничего.
Пусто.
В точности, как и я.
Но затем я вспоминаю о Наде.
Надя.
Моя прекрасная Надя.
Она моё желание жить.
Лишь она важна.
Поэтому я иду принимаю душ и привожу себя в порядок. Я снова прячу боль и готовлюсь притворяться, словно ничего и не произошло.
У меня нет другого выбора.
Я должна.
Я должна быть сильной.
***
Мы с Надей держимся за руки, когда идём в её садик под проливным дождём. Как и каждой осенью, погода становится промозглой, а листья начинают опадать и укрывать асфальт оранжевым, коричневым и ярко-красным ковром. Слушая, как оживает город, наполняясь звуками машин, проезжающих по мокрой дороге, и звуками разбрызгивающихся луж, я смотрю, как моя дочь шагает, защищенная от дождя ярко-розовым дождевиком и резиновыми сапогами. Она вертит своим зонтиком и напевает: «Дождик, дождик, уходи…»
Я настолько очарована тем, как её белокурые локоны отскакивают от её плеч, что не замечаю мужчину, направляющегося к нам, пока не слышу, как он произносит моё имя. Моя рука мгновенно взлетает к груди, в то время как я выглядываю из-под зонта и вижу промокшего Бена. Он смотрит на нас с любовью в глазах.
Бен? недоверчиво спрашиваю я.
Привет.
Он робко улыбается, когда я подхожу к нему ближе, чтобы укрыть его от дождя зонтом.
Хм, мама?
Бен отворачивается от меня, и сосредотачивается на Наде, которая открыто рассматривает его своими большими зелёными глазами.
Привет, красавица, хрипло говорит он.
Привет. Ты мужчина, которого недолюбливает дедушка. Ты заставил маму грустить.
Бен морщится.
Да, и я очень сожалею об этом, но я здесь для того, чтобы всё исправить.
Праааавда? Ты купишь ей кекс? Моя мама говорит, что кексы всегда делают плохой день лучше.
Если она позволит мне, я куплю ей столько кексов, сколько смогу, говорит Бен, глядя моей дочери в глаза и улыбаясь.
Надя, кажется, удовлетворена его ответом, потому что кивает и произносит:
Мамочка, не грусти больше. Он сейчас купит тебе кексы, хорошо?
Мне одновременно хочется и смеяться и плакать, но вместо этого я с трудом отрываю взгляд от моей дочери и смотрю на Бена, который пристально наблюдает за мной.
Кэти, я не могу ничего обещать. Я больше ничего не понимаю... Столько всего может случиться, столько всего уже случилось. Но я точно знаю, что хочу видеть вас обеих в моей жизни. Я уверен.
Я понимаю. Просто дай мне ещё один шанс. Всего один, чтобы всё исправить.
Я вижу, как внутри Бена возрождается надежда. Страх и нерешительность исчезают, расчищая путь для нашего совместного будущего.
У нас не было другого выбора, не так ли? произносит он и улыбка расцветает на его красивом лице.
Я качаю головой и улыбаюсь. Счастье взрывается внутри меня, возвращая меня снова к жизни.
Не было.
Иди сюда, говорит он, вспыхивая той самой самоуверенной улыбкой, в которую я влюбилась в нашу первую встречу.
Подходя к нему ближе с Надей, я позволяю себе в последний раз подумать о парне с сине-зелёным огоньком в глазах. Молча я благодарю его, потому что он стал причиной того, почему я стою сейчас перед Беном. Он спас меня от самой себя, и вернул мне Бена. Без его помощи и всего того, что между нами было, не думаю, что я была бы сейчас здесь. Я бы уже была мертва. Я люблю его, и всегда буду любить, потому что его внутренний огонь вернул меня к жизни. Да, он был огнём, который испепелил мой брак, но из того пепла возродилась надежда.
Он исцелил меня.
Арсен.
Эпилог
Арсен
Потеря тебя – болезнь, которую я не могу излечить, и она, чёрт возьми, убивает меня.
Чёрт.
Это снова случилось.
Я смотрю на бледно-лиловый потолок вместо привычного серого в моей спальни.
Подушка кажется слишком мягкой, чтобы быть моей, и она пахнет, как чёртов фрукт.
Почему, мать твою, мне захотелось трахнуть кого-то, кто пахнет, как фрукт? Это напоминает мне о моей бабушке.
Чувствуя тошноту, я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, как я оказался в этом месте.
Что я, чёрт возьми, вчера делал?
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на ту, которую подцепил вечером.
Я огорчён…
Рядом со мной лежит блондинка, выглядящая в точности, как Кэтрин. Если я не могу получить первоклассную вещь, то могу поиметь лучшее из остального?
Я ненормальный.
Испытывая отвращение к себе, я встаю, одеваюсь и покидаю квартиру, даже не попрощавшись. Не думаю, что захочу увидеть её снова. Не захочу. И меня это устраивает.
Когда я выхожу из здания, то пытаюсь понять, где я, чёрт возьми. Я бросаю взгляд на угол улицы и читаю указатель, который сообщает мне, что я на Пятой Авеню. Ну, разве это, твою мать, не замечательно? Я, бля*ь, не в настроении, чтобы ехать всю дорогу на такси или в метро до Сохо.
С пульсирующей болью в голове я решаю отправиться на поиски ближайшего магазина. Мне нужно взять что-то болеутоляющее. Внезапно я понимаю, что уже был здесь. Здания выглядят жутко знакомыми, и чем больше я смотрю на них, тем больше воспоминаний, которые я пытался стереть, всплывают в моей голове.
Я стою через дорогу от того самого проклятого кафе и воспоминания событий тех дней обрушиваются на меня.
Я должен был отпустить её.
Когда она сказала мне, что беременна, я разозлился. С моей стороны это было мерзко, но я не знал, что думать и как реагировать. Я даже не был уверен, мой ли ребёнок, и это меня до смерти напугало. Как мы должны были растить ребёнка, когда всё только начиналось? К тому же она по-прежнему могла бросить меня и вернуться к мужу, если бы ей стало скучно со мной. Ситуация была чертовски запутанной, но мне было всё равно, так как Кэтрин была со мной, а не с тем кретином. Я просто хотел любить её, пока она была рядом, потому что это всё, что имело значение. Наше время друг с другом.