Арт-Джаз
Шрифт:
— Ты меня так рассматриваешь, что мне прямо не ловко. — Голос у нее был чуть хриплый, но весьма приятный.
— Я художник. — С достоинством ответил Арт. — Повышенное внимание к красоте — это у меня профессиональное.
Заговаривать девушкам зубы он умел хорошо. Вот уже где точно не терялся.
Она презрительно хмыкнула, но смелость и наглость, как показалось Арту, оценила.
— Не вы один, юноша. — В голосе ее не было ни капли высокомерия. Скорее, легкая ирония. — Но все остальные не столь экспрессивны по отношению к моей скромной персоне.
Да. Я — друг Петра. Позвольте представиться: Арт. — Он слегка поклонился, окончательно войдя в роль дамского угодника.
— Арт? — удивилась она. — Это твой творческий псевдоним?
— Нет, — парировал Арт, заранее готовый к этому вопросу. — Это мое истинное имя. В переводе с…
— Да перестань ты паясничать, — вдруг оборвала она его. — «Покровские ворота» я тоже смотрела сто тысяч раз. Меня зовут Маша. Пойдем, выпьем?
Они подошли к столику с напитками и замешали себе пару коктейлей. Отойдя в сторонку, новые знакомые устроились под тенью векового дуба, наблюдая издалека за всем происходящим на лужайке.
— А она твоя девушка? — спросила Маша.
— Кто? — не въехал Арт.
— Ну, вот та, миленькая такая в красной кофточке.
Арт понял, что Маша говорит об Оле.
— Знакомая. Училась с нами вместе. Мы просто вместе приехали.
— По ней так не скажешь… — выронив соломинку изо рта, усмехнулась Маша. Капелька коктейля темно-вишневого цвета стекла с уголка ее губ. Арт, как натура впечатлительная, почувствовал, что пульс его учащается.
— Что не скажешь-то?
— Что она просто вместе с тобой приехала. Девочка-то по уши в тебя вляпалась, Арт. Да, и что все же за имя?
— Да обычное имя, — отбрыкнулся он. — Артем. Сокращенно — Арт. Еще с института пошло.
Комментировать Машины замечания про Олю он решил излишним. Иногда молчание говорить ярче любых слов. Оля же тем временем во всю болтала со своими старыми студенческими подружками, которых не видела уже кучу времени. Краем глаза она наблюдала за происходящим у дуба (Арт заметил это сразу), но виду не подавала и внешне сохраняла абсолютное спокойствие, демонстрируя окружающим свой легкий веселый нрав.
После еще пары ничего не значащих фраз Маша отчалило, дав понять, что на этом вечер еще не закончен. Арт был не против. И вот теперь, когда Оля тащила его на лужайку, чтобы изобразить медляк под душещипательную композицию неизвестного Арту исполнителя мужского рода, он подумал, что это может слегка навредить его далеко идущим планам на грядущий вечер.
Слава богу, песня оказалась не самой длинной — обычно ведь как, медленная вещь тянется и тянется, видимо в расчете на то, чтобы влюбленные сполна насладились движением своих тел в ритме музыки. Но тут все обошлось малой кровью. Выпустив Олю из своих объятий, Арт вернулся к дубу, у которого еще недавно стоял вместе с Машей. Настроение у него было превосходным — все проблемы остались за высоким забором Петькиных владений. Уж здесь его точно никто не достанет. Да и кто знает, что он здесь? Одним словом, хоть на короткий промежуток времени его жизнь за последние пару дней вернулась в нормальное русло.
Допив коктейль, он уже, было, собирался пойти за еще одной порцией, как заметил, что Оля разговаривает по мобильному телефону. Лицо ее было не подходяще, для самого разгара веселья, серьезным. Складки на переносице становились все более отчетливыми, а черты лица заострялись. Арт знал это ее выражение лица. Обычно оно означало только одно: тревога!
Не желая путаться в догадках, он подошел к подруге, которая в этот момент действительно крайне тревожным голосом кому-то говорила:
— Хорошо. Я все поняла. Да. Я передам. Да. Спасибо. Обязательно.
Пауз между этими словами почти не было. Это был своеобразный монолог в формате диалога, от чего на душе у Арта стало еще более неспокойно. Как только Оля отключила связь с абонентом, он накинулся на нее с расспросами:
— Что случилось?
— Звонил Коротков. — Она откинула прядь волос со лба, что было совершенно некстати. Какой-то глупый жеманный жест, как показалось Арту. — Он не вдавался в подробности. Сказал лишь, что кое-что выяснил и предупредил, чтобы мы смотрели в оба. Похоже, тут дело серьезное. Он говорил про гипноз.
— Гипноз. — Вытаращил на нее глаза Арт. — Это еще с какого перепугу? И с чего он вообще взял?
— Он говорил с ней. — Оля впилась глазами в Арта. Он видел свое отражение в ее зрачках. — Одним словом, он сказал, чтобы мы никуда не рыпались до завтрашнего утра. А он пока попытается во всем этом разобраться.
Арт сглотнул скопившуюся во рту слюну:
— Слушай, Оль, а чего это он тебе звонит-то? А? Странный какой-то этот Коротков. Я, вроде, пострадавший. А он тебе названивает?
Арт поймал себя на том, что в нем говорит ревность. Вот только он никак не мог разобраться — ревность к кому? И кого?
— Успокойся, Артемушка, — словно прочла его мысли Оля. — Для меня есть только один мужчина. И это ты. Да ты же все и сам прекрасно знаешь. А мне он позвонил, чтобы тебя не слишком волновать, чтобы я помягче все это тебе сообщила. Он так и сказал: Артем слишком восприимчивый, поэтому, мол, звоню Ольга вам.
— Ну-ну, — пробубнил Арт. — Восприимчивый, понимаешь. Ладно, оставим сентименты. Что делать теперь?
— Ничего. Продолжаем отдыхать, но начинаем осторожничать. Особенно с незнакомыми людьми. Я вот заметила, ты пренебрегаешь безопасностью полностью, тут же спутавшись с какой-то девицей! — Оля рассмеялась.
— Да ну тебя, — улыбка заиграла на губах Арта. — Все ты о своем!
— Эх!.. — Оля мечтательно вздохнула. — Если бы о своем!..
Они захохотали и, взявшись за руки, вернулись ко всей честной компании, которая в это время явно что-то затевала.
Посреди лужайки, которая еще недавно выступала в качестве танцпола, стоял Петька, с вознесенным к небу бокалом. Лицо его было торжественно и печально одновременно. Похоже, он готовился говорить речь. И точно. Через мгновенье он разразился: