Артас: Возвышение Короля-Лича
Шрифт:
Впервые Артас увидел Вариана в гневе, и подумал, что не может винить мальчика. Если бы орки убили Теренаса или Утера, он не меньше его желал бы смерти этим уродливым зеленым тварям.
– Его надо убить, – прорычал Вариан, его глаза налились яростью, когда из-за парапета он смотрел, как Молота Рока вели ко дворцу. – И я хочу привести приговор в жизнь.
– Он идет в Подгород, – сказал Артас. Древние королевские гробницы, темницы, коллекторы и переплетающиеся переходы под дворцом получили свое собственное название, будто они не были частью дворца. В темном, сыром и грязном Подгороде жить могли только заключенные да мертвецы, но почему-то нищих как будто тянуло сюда.
– Никто никогда не сбегал из Подгорода, – заверял своего друга Артас. – Он умрет в неволе.
– Слишком милосердно, – ответил Вариан. – Туралиону надо было убить его, пока была такая возможность.
Слова Вариана оказались пророческими. Полководец орков только казался сломленным презрением и ненавистью. Но это было далеко не так. Как слышал Артас, обманутые его подавленным состоянием, тюремщики слишком расслабились. Никто не знал, как сбежал Оргрим Молот Рока, может потому, что все свидетели были мертвы – он свернул шеи даже случайным прохожим. Правда, из тел стражников, нищих и воров – Молот Рока не делал различий – вел след, из широко распахнутой решетки к единственному безопасному пути – зловонной канализационной трубе. Вскоре Молот Рока снова был пойман, и посажен в лагерь для интернированных. А когда он сбежал и оттуда, весь Альянс затаил дыхание, ожидая нового нападения. Но его не было. Либо Молот Рока, наконец, сдох, либо все это сломило его боевой дух.
С тех пор минуло два года, и теперь Портал Тьмы, через который в Азерот пришла Орда – портал, который Альянс запер в конце Второй Войны – мог снова открыться. Или уже был открыт. Артас не знал наверняка, потому что никто не озаботился тем, чтобы снабжать его свежимивестями. Несмотря на то, что он будущий король.
Был солнечный и теплый денек. Ему хотелось быть со своим новым конем, которого он назвал Непобедимым – жеребенком, рождения которого он был свидетелем в тот горький зимний день два года назад. Возможно, попозже он к нему сходит. А сейчас ноги сами несли его в оружейную, где он тренировался с Варианом. Перед Варианом ему было стыдно. Конечно, то, как он пренебрегал им, было ненарочно, но все равно это было больно.
Два года.
Артас подошел к стойке с деревянными мечами и взял один из них. В одиннадцать лет он резко вытянулся – по крайней мере, так говорила гувернантка, когда рыдая, обнимала его и уверяла, что он “уже настоящий мужчина” и больше в ней не нуждается. Маленький меч, которым он тренировался в девять лет, теперь выглядел совсем по-детски. Он и правда был уже почти мужчиной, вымахав на полтора метра, и, скорее всего, вырастет еще больше, если пойдет в отца. Он поднял меч, раскачивая его из стороны в сторону, и внезапно ухмыльнулся.
Он двинулся на один из старых комплектов брони, крепко сжимая меч.
– Эй! – окликнул он его, представляя, что это одна из мерзких зеленокожих тварей, которые так долго были как бельмо на глазу для его отца. Он выпрямился во весь рост и приставил конец меча “к горлу” пустых доспехов.
– Думаешь пройти здесь, подлый орк? Ты на земле Альянса! Но на этот раз я проявлю к тебе милосердие. Уходи и никогда не возвращайся!
Ах, но орки не знали ни капитуляции, ни чести. Они были просто животными. Потому он отказался склонить перед ними колени и проявить уважение.
– Что? Не уйдешь? Я дал тебе шанс,
И он повторил выпад, прямо как Вариан. Не прямо на броню, нет, она была очень старая и ценная. Просто рядом с ней. Нанося удары, блокируя, уклоняясь, вертя меч вокруг себя, он закрутил его и…
Он открыл рот, когда меч, будто ожив, пролетел через весь зал. Громко упав на мраморный пол, он со скрежетом проехался по нему.
Проклятие! Он посмотрел на дверь – прямо в лицо Мурадина Бронзоборода.
Мурадин был послом дворфов в Лордероне, братом короля Магни Бронзоборода и большим любимцем двора за его бодрый и серьезный подход ко всему: от отличного эля и выпечки до важных государственных дел. Вместе с тем, он заслужил репутацию великолепного, хитрого и свирепого воина.
И вот только что он наблюдал за тем, как у будущего короля Лордерона не на шутку разыгралось воображение, и, сражаясь с орком, он швырнул меч через весь зал. Артас вспотел и раскраснелся. Он попытался придти в чувство.
– Ммм… Посол… Я только…
Дворф кашлянул и посмотрел в сторону.
– Я ищу твоего отца, парень. Может, покажешь дорогу? В этом чертовом дворце одни сплошные закоулки.
Артас, молча, указал на лестницу слева. Он проследил, как ушел дворф. Больше они не обменялись ни единым словом.
Артасу никогда еще не было так стыдно. У него на глазах выступили слезы, и, стараясь стереть их, он поморгал. Не заботясь о валявшемся на полу деревянном мече, он вышел из комнаты.
Через десять минут он выскочил из конюшен и направился на восток, к холмам Тирисфальских Лесов. С ним были две лошади: знатный, пожилой серый в яблоках мерин по кличке Верное Сердце, который нес принца, и двухлетний жеребенок Непобедимый, для которого это была тренировочная прогулка.
Он почувствовал между ними связь с того самого момента, как встретился с ним взглядом, когда родился жеребенок. Тогда Артас понял, что это его лошадь, его друг, великий конь с великим сердцем, часть его самого, подобно – нет, даже больше – броне и оружию. При должном уходе лошадь такой породы могла прожить двадцать лет, а то и больше; он станет тем скакуном, что элегантно пройдет с Артасом на церемонии и верно пронесет на дневной прогулке. Это не боевой конь. Для битв брали других коней. У него будет и такой, когда придет пора вступить в схватку. Но Непобедимый станет, а точнее уже стал, частью его жизни.
На свет он появился серым, но теперь он стал белым как снег, покрывший сегодня землю. Такой окрас был редкостью даже среди лошадей Бальнира, белые шкуры которых, по правде сказать, были просто светло-серыми. Артас перебирал клички, типа "Снегопад" или "Свет Звезд", но, в конце концов, последовал традиции рыцарей Лордерона давать кличку как черту характера. Конь Утера звался "Верным", а Теренаса "Бесстрашным".
Его же был "Непобедимым".
Артасу очень хотелось объездить Непобедимого, но конюх предупредил, что двухгодовалая лошадь была еще слишком маленькой, надо подождать хотя бы год.
– В два года он как ребенок, – сказал он. – Он все еще растет, кости пока не сформировались. Будьте терпеливы, Ваше Высочество. Подождите годик – не так уж и долго, тем более ради такого коня, который верно прослужит вам не один десяток лет.
Но это былодолго. Слишком долго. По сравнению со старым мерином, жеребенок не скакал, а почти что летел. Когда он учуял запахи луга, его уши сразу подались вперед, а ноздри расширились. Его глаза загорелись, и он как будто пытался сказать: “ Ну давай же, Артас… Для этого я и появился на свет”.