Артефаки. Часть 2
Шрифт:
С момента первого взрыва прошло больше двух часов, это давало надежду на то, что кинологи обнаружили вторую бомбу, а сапёры обезвредили. В новостях, правда, ничего об этом не говорилось. Сообщали только, что в разбитом лайнере отковыряли частицы самодельного взрывного устройства. Двадцатилетний пацан, прежде замешанный лишь в мелких нелегальных поступках, никак не мог раздобыть себе столько «снаряда» в тротиловом эквиваленте, не привлекая внимания службы безопасности. Он действовал не один и не самостоятельно.
Террористические группировки со всех концов света быстро
Пока же различные издания один за другим вбрасывали факты о жизни Уоша Линча.
Двадцать лет! Сирота! Над ним всё время издевались! Учился аж в Государственном Акамарском университете! Ой, нет, другое издание опровергает эту информацию… Мечтал стать артефактником — а зачем? Убивать людей через артефакты? Однокурсники говорят «такой тихий парень, никогда бы не подумал»! О-о-о… оказывается, он был среди «антиартефаков»! Так всё-таки он был «за» создание артефактов или «против»? Вы только посмотрите, что он провернул в «Берлингере»!!! Увы, Руперт Берлингер отказался от комментариев. Что скрывал этот парень? Типичное расстройство личности? Вот и эксперт, воодушевлённый такой большой публикой, рассказывает, что подобные мальчики (мать его, подобные!), обиженные в детстве, хотят выделиться, а теперь о Уоше Линче говорит весь мир! Посмертное послание — я навсегда останусь в ваших сердцах!
Но… постойте, а как же он оказался в лайнере? Что, если он был не один? А вдруг с ним заодно был пилот? Или сотрудник аэропорта? Кто-то мог провести его в лайнер? Там есть, где спрятаться? Возьмём интервью у конструктора лайнеров F-540 — так-так, есть ли уязвимые места в этой модели? Как это нет? Как это негде там прятаться? А вдруг он забрался в отсек для медикаментов, а?! Там температура минус двадцать по Цельсию? НУ МОЖЕТ ОН В КУРТКЕ БЫЛ?! Срочная новость! Конструктор лайнера F-540 накинулся с кулаками на журналиста! Смотрите видео на нашем сайте!
А вот и интервью от хозяина акамарской взлётной площадки, с которой стартовал лайнер. Ведётся проверка? Что нам от вашей проверки, ответьте на вопрос — как мальчик пробрался на лайнер с бомбой?!
Аналитики простраивали каждый шаг Уоша Линча — от мотивации до самого взрыва. Казалось, в СМИ знают Уоша лучше его самого.
Одни кричали — наше государство сгнило, пора валить!
Другие кричали — наше государство сгнило, но зато какой у нас президент! Не свалил из Эмира, остался с нами, в смысле — в своей резиденции, но он вон как крут! Выкусите террористы!
Третьи настаивали — вот, какое теперь поколение, нужно всех чипировать и контролировать каждый их шаг, а границы нашей страны закрыть для всех.
Четвёртые были в шоке от жестокости первых, вторых и третьих, жалели бедного мальчика, и утверждали, что во всём виновато отсутствие материнской любви.
Я не придерживалась ни одной из точек зрения, у меня в голове вообще была пустота — примерно такая же, как безлюдные улицы Эмира, — всё, о чём я могла думать…
…пожалуйста, пусть таких, как Уош, будет меньше…
Внезапно видеофон — единственная вещь, которую я прихватила с собой, — призывно завибрировал. Я неподдельно удивилась, ведь недавно прочитала сообщение, что в первый час связь была перегружена, а потом, с воздвижением нового купола, она и вовсе оборвалась.
Но это был не входящий звонок, а уведомление одного из приложений.
Я нажала на мигающую иконку принятия вызова и с поражённым видом уставилась на лицо Кайла, высветившееся на экране.
— Привет, — не слишком радостно поздоровался младший брат, глядя вообще в пол.
— Ну, привет, — настороженно отозвалась я, подозревая, что мама приставила пистолет к его затылку и вынудила говорить со мной.
— Я тут это… — Он почесал нос, так и не поднимая взгляда. — В нете про тебя говорят.
— Ага, — подтвердила. Ну а что? Это же правда. «Среди пострадавших в теракте в Эмире оказалась двадцатилетняя дочь известного артефактника Руперта Берлингера».
— Ты… ну… это… всё норм?
Я насмешливо приподняла брови.
— Тебе есть до этого дело?
Конечно, я моментально превратилась в бессовестную сестру, позволив себе подобный тон с шестилетним братом, но…
— Вообще-то да! — огрызнулся он тут же. — И мама про тебя спрашивала!
— Не умерла ли я? — уточнила скептически.
— Нет! Она вообще-то ругается!
— На тебя?
— На тебя!
— Пусть ругается, — меланхолично пожала плечами, радуясь, что нахожусь вдалеке от скандалов.
— Ты плохая! — уверенно заявил Кайл.
— Ясное дело.
— Ты её бросила! И меня тоже! И вообще-то из дома не уходят, так только дураки поступают!
— Это мама тебе сказала? — Я поджала губы.
— Всё, короче, пока!
Там, где ещё секунду назад светилось раздосадованное лицо мелкого брата, теперь сияли иконки рабочего стола. Потом экран потух, оставив мне возможность любоваться своим тёмным отражением, напоминающим скорее измученного демона, нежели девушку двадцати лет.
Я устало опустилась на бетонную поверхность крыльца, с которого рассматривала окрестности. Сидеть было холодно, ткань больничного халата оказалась не такой уж плотной. Становилось не по себе от мысли, одежда — это единственное, что может защитить человека. Единственное, что мы всегда имеем при себе.
Армия, оружие, здания, прохожие — всё слишком эфемерно, завязано на случай, всё зависит от того, где ты окажешься в момент опасности и какими навыками обладаешь.
Но одежда всегда при тебе. И это, к сожалению, чаще всего футболка и джинсы, а не бронежилет. От осознания, насколько хрупок человек, насколько легко его ранить, насколько непредсказуема каждая секунда жизни… мне впервые захотелось закурить.
Я почувствовала себя Джорданом Сандерсом. Появилось жгучее желание подозвать кого-нибудь и попросить сбегать за пачкой исключительно вредного никотина без всяких добавок, смягчителей, заменителей и т. д. Чем крепче — тем лучше. Главное не самой бежать — просто уже не было сил встать. И хотя бетон даже сквозь халат злорадно холодил пятую точку, хотелось растянуться на нём, как на мягкой кровати, и безмятежно выпускать извилистый дым в черничное небо.