Артефакт оборотней
Шрифт:
— Всё тот же женский голос, — продолжила я свой рассказ, — Пообещал мне, что поможет и что мне рады. Вот и всё. Потом я проснулась. — Я обеспокоенно посмотрела на Улзия, ожидая его вердикта: что меня ждёт, смогу ли обучиться своему дару, пользоваться им? Только он отвернувшись и смотря на ровное пламя свечи, молчал. Минута, две, три, мы сидели в тишине: жрец обдумывал услышанное, а мы с Максимом смотрели друг на друга. Я сама протянула ладонь и коснулась его. Максим обхватив её, ответно, ободряюще пожал, но смотрел словно сквозь меня.
— Знаете Валлия, — стоило услышать голос жреца, мы разомкнули ладони и внимательно на него посмотрели, — что означают руны на вашем теле во сне?
— Нет, — я
— Да, вы совершенно правы. Но у них есть значение. Я предвижу, что подниму сейчас очень тяжёлую для вас тему, но вы должны знать: причину и последствия.
Сглотнув, я напряжённо ответила:
— Я готова.
— Дело в том, что девочек рождённых с даром «зеркало», очень оберегают, потому что им нельзя вступать в интимные отношения до 21 года. Вы об этом знали?
— Нет, — выдавила я из себя. Да и откуда мне было знать, если я и о даре-то своём узнала совершенно случайно? Но естественно эту мысль я озвучивать не стала.
— Если до этого возраста девушка лишается невинности, то она и лишается большей части своего дара. Именно это и означали руны на вашем теле. Если бы это произошло добровольно, то руны были бы серебристого цвета, а у вас они чёрно-серебристые и это значит, что вы лишились невинности насильственным способом.
Я сидела закрыв глаза, тело словно закаменело, а перед глазами мелькали картинки как меня тринадцатилетнюю девчонку, привязав к кровати, лапает грязными руками здоровый мужик. Его вонючий, слюнявый рот обхватывает мою ещё по-девичьи маленькую грудь, облизывая и кусая её, его вонючий член, которым он касался моего лица размазывая по нему градом катившиеся из глаз слёзы, вспышка боли, огненным потоком разлившаяся по всему нутру, которое рвал мужской орган, крики, сквозь кляп, безумные крики…
Очнулась я у Максима на руках, непонимающе посмотрела на его склонённое ко мне лицо, его глаза в которых плескалась боль? Непонимающе осмотрелась и в это же мгновение память сбивающим потоком вернулась ко мне. Я задёргалась, пытаясь освободиться от объятий Максима: «Создательница, он теперь всё знает!». Зная насколько омерзительно случившееся со мною, я сейчас не могла, не хотела на него смотреть! Задёргавшись ещё сильнее, тихим шёпотом попросила:
— Пусти! Пусти, пожалуйста!
— Лия, посмотри на меня!
— Нет. Пожалуйста, нет. Не сейчас. Отпусти меня. — Отбиваясь, шептала, периодически смахивая текущие по щекам слёзы. Стоило мне всё-таки освободиться, как выскочила из этой пещеры и промчавшись в бытовую, плотнее задёрнула за собою портьеру и опустилась на пол. Оперевшись спиной о каменную стену, я стараясь сдерживать рыдания, пыталась успокоиться. Понимая, что сейчас не время, мне просто надо успокоиться и засунуть эти воспоминания обратно, как можно глубже, дальше! Не ворошить их! Кое-как продышавшись, я долго умывалась, приводила себя в порядок, наконец поняла: дальше тянуть уже нельзя. Всё равно мне придётся отсюда выйти. Зато потом, когда наконец пройдёт это безумное собеседование, меня уведут на подготовку и не придётся, хотя бы какое-то время встречаться с Максимом глазами. «Создатель, что же он сейчас чувствует ко мне? Ведь это всё противно, гадко!». Встряхнулась: «Не сейчас! Не думать! Зато у него будет время обдумать услышанное, и у меня надеюсь» Кое как совладав с собою, вышла и столкнулась с Максимом.
— Лия, — он попытался притянуть меня к себе, но я тряхнув головой, отстранилась.
— Всё в порядке, правда. Надо закончить собеседование. — Я решительным шагом направилась обратно, уселась на ковёр, дождалась пока Максим усядется рядом и наступит тишина. Не смотря на жреца, обронила:
— Извините, я случайно углубилась, как вы надеюсь понимаете, в не самые для меня светлые воспоминания. Да, вы правы: девственность я потеряла насильственным способом. В тринадцать лет. Это был обычный человеческий мужчина, — я роняла слова в гулкой тишине пещеры. Тишину нарушало лишь дыхание мужчин, и я всё же решилась продолжить, скорее уже для Максима — К сожалению это было сильным потрясением для детской психики, которое вызвало быстрое и немного неправильное пробуждение волчицы. Я вообще до недавнего времени считала свою волчицу немного дефективной, впрочем, как и себя. Хорошо, что мне на жизненном пути встретились те, кто смог уверить меня, что я ошибаюсь, научили меня смотреть на жизнь открыто, не пряча глаз и не забивая сознание моей девочки в самый дальний угол. Да и если бы не своевременная поддержка мамы, я бы наверное не смогла жить после случившегося. — Закончив, я так и сидела опустив глаза. Тишина из лёгкого покрывала с каждой минутой превращалась в много килограммовый полог, давивший на плечи, грудь, сознание, пока наконец жрец не разорвал эту гнетущую обстановку:
— Я должен вас предупредить: возращение дара, при условии, что лишение девственности было добровольным — весьма болезненно. Женщины, которые проходили эту процедуру, а их было крайне мало, так как подобный дар довольно редок, они делясь впечатлениями, рассказывали, что их словно опускали в кипящее расплавленное серебро, оно растекалась по их кровеносным сосудам, принося сильную боль. Что же касается вас, то я не могу вам сказать, что вас ожидает и в теории дар вообще нельзя вернуть. Таких случаев я не знаю. Но вы сами сказали о словах Создательницы об обещании помощи, поэтому, — он развёл руки, — всё решать сейчас вам.
— Те женщины, которые приходили с таким же даром. Он, он вернулся? И насколько он важен? — Пристально наблюдала за лицом жреца, боясь упустить малейшие изменения его мимики.
— Важен? Этого к сожалению я не могу вам сказать. Потому что если вы откажетесь, то данная информация не будет иметь для вас значения. К тем женщинам дар вернулся, я бы сказал в большем качестве, нежели был до этого. Но если не пройти процедуру, то вы ничего не сможете передать своим детям. Вы останетесь последней носительницей дара.
— Лия, — услышала из-за спины голос Максима, — не делай поспешного выбора. Ты сейчас можешь вернуться и всё хорошо обдумать.
Отвернувшись, и взглянув на пламя уже давно оплывшей свечи, я поняла: не смогу потом простить себе, что даже не попыталась! И если у меня когда-нибудь будут дети, как я посмотрю им в глаза? Решительно взглянув на Улзия, твёрдым голосом произнесла:
— Я согласна. — И сразу же рывком поднялась. Повернувшись твёрдым, уверенным взглядом, посмотрела на Максима, он покачал головой, но промолчал.
— Что ж пойдёмте со мною. Я вас провожу. — Жрец прошёл мимо меня и прежде чем выйти, придерживая портьеру рукой, обернулся к поднявшемуся с ковра Максиму — Подождите меня здесь.
— И вышел.
Прежде чем направиться следом, я подошла к нему и опустив голову тихо сказала:
— Пожалуйста, только не перебивай меня! Выслушай! Я прошу тебя обдумать услышанное. Ты сам сказал: со мною тяжело. Я никогда не смогу стать такой же как и другие. Со мною не будет легко. — Заметив, как он качнулся ко мне, тут же отшатнулась — Пожалуйста! Пожалуйста, дай мне сказать! Я не хочу потом, когда-нибудь увидеть в твоих глазах отвращение. Пока есть такая возможность, прошу: подумай! И если ты решишь, что нам лучше расстаться — уезжай. Сразу же, сегодня. Я останусь здесь, попрошусь работать, помогать, уверена — мне не откажут! Ты не знаешь: я сильная! Я клянусь, что никогда не попрекну тебя, никому не расскажу о случившемся. Приму твоё решение! — Отвернувшись быстро, не оглядываясь, вышла.