Артефакт
Шрифт:
Конни протянула ему руку и помогла подняться.
— Мы хотели узнать, как ты себя поведешь, получив доступ к источнику безграничного могущества. Мы не могли позволить тебе стать божеством, не имели права безоглядно доверить тебе… вот это. — Она указала на экран, в центре которого до сих пор висел «Охотник». — Наши с тобой беседы в наблюдательном блистере не были игрой. Вот она, рука господня, которой может управлять любое разумное существо. Я думаю, чужак, труп которого мы здесь нашли, уничтожил своих соперников до последнего и умер в одиночестве.
Архон погладил подбородок.
— И это еще не все, — сказал он, покачав головой. — Крааль утверждает, будто бы чужак обладал куда более совершенным мозгом, но тем не менее поддался соблазну. А как на его месте повел бы себя человек?
Сол нахмурился:
— С помощью артефакта мы могли бы значительно расширить свои познания.
Архон бесстрастно смотрел на него:
— Например, заглянуть внутрь атома? Внутрь звезд? Исследовать границы Вселенной? Перемещать планеты?
— Да. Вы понимаете, что это значит?
— Завладев артефактом, вы стали бы господом, Сол, — согласился Архон. — По крайней мере, в том смысле, который вкладывает в это слово наша довольно примитивная культура. — Он улыбнулся. — Поверьте, я достаточно изучил возможности артефакта. Соблазн был велик. Я уже видел себя в роли этакого снисходительного благодушного тирана. — Он склонил голову. — А что было бы после меня? Кто пришел бы мне на смену? Констанция слишком молода, ей лишь предстоит по-настоящему узнать, что такое безнаказанность и абсолютная власть.
Соломон застыл в оцепенении. Сознание отказывалось подчиняться ему, он хотел одного — крепко прижать к себе Конни, ища в ее объятиях покой.
— Идемте, — сказал Архон. — Для первого раза с вас довольно, капитан. Вам нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что вы видели, разобраться в своих ощущениях.
Соломон кивнул, собираясь с силами:
— Господь не позволит Селлерсу прибрать артефакт к рукам.
Архон горько рассмеялся:
— Вы сами убедились, как быстро разворачиваются события, когда кто-нибудь нажимает зеленый рычаг.
Соломон, уже ничему не удивляясь, вместе с Конни прошел сквозь серую стену. Прикосновение к стальному люку принесло ему громадное облегчение. Окружившие его переборки челнока казались Соломону родным домом, уютным кусочком пространства, созданным человеческими руками.
Архон запер люк и, не говоря ни слова, поднялся на мостик. Соломон не заметил, как суденышко тронулось с места. Он привлек к себе Конни и закрыл глаза.
— Как вы с отцом сумели выдержать все это? Как вам удалось сохранить рассудок?
— У нас не было иного выхода. Мы могли полагаться только друг на друга, — запинаясь, произнесла девушка. — Я привыкла ценить свою независимость, Сол. Но теперь я хочу… я устала от одиночества. Мне надоело чувствовать себя неприступной твердыней. Я хочу, чтобы ты был рядом. Я стосковалась по человеческому теплу.
— В своей жизни я повидал всякое, — озадаченно произнес Соломон. — Мне довелось немало испытать. Казалось, я как никто другой готов к тому, что произошло. Но артефакт — это… это…
— Теперь ты понимаешь, в чем наше затруднение? — Констанция подняла лицо, взглядом ища у него поддержки. — Как уберечь людей от опасности? Кто будет решать, кому можно доверить артефакт? Неужели мы попросту отдадим его Президенту Пальмиру? Что с ним делать?
Соломон поежился:
— Не знаю. Видит бог — не знаю.
29
Челнок опустился на поверхность планеты и чуть накренился. Соломон улыбнулся, ласково поцеловал Конни и поднялся на ноги. Архон выключил двигатели. Конни открыла люк. Соломон легко спрыгнул вниз, окунувшись в прохладную ночь Новой Земли. Он с удовольствием наполнил грудь ароматным воздухом, наслаждаясь легким ветерком, щекотавшим лицо. Конни спрыгнула следом и взяла его за руку. Сол поднял голову, новым взглядом рассматривая спутники, как никогда остро чувствуя биение жизни в своих жилах.
Архон спустился куда осторожнее.
— Теперь вы все знаете, Сол, — заговорил он. — Надеюсь, вы поняли, зачем мы принимали такие меры секретности, скрывая от всех истинную цель нашей экспедиции. Надеюсь, вы сознаете всю тяжесть ситуации.
Сол запрокинул голову, с тоской глядя на звезды. Казалось, мироздание всем своим весом легло ему на плечи, обдавая ледяным дыханием пространства, заполненного белыми точками далеких недоступных миров.
— Понимаю, Спикер. Мы должны сделать все, чтобы артефакт не попал в преступные руки.
Архон кивнул, хлопнул Сола по плечу и зашагал к дому. При его приближении распахнулась дверь и загорелись огни. Соломон двинулся следом, но Конни потянула его назад.
— Еще рано, Сол. Я хочу полюбоваться ночным небом. Я так давно здесь не была. Идем, прогуляемся. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне одной — хотя бы ненадолго. Никто не знает, когда нам еще удастся побыть наедине… и удастся ли вообще.
— Но Архон…
— …отец знает, что я — женщина, — твердым голосом перебила Конни. — К тому же он любит и уважает тебя. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, рассыпая волосы по плечам. — Знаешь, я сама решила, что буду стоять с бластером у тебя за спиной. Я сама взвалила на себя эту ответственность. Это очень трудно — сознавать, что мне придется убить любимого человека, если он не оправдает моих надежд. — Девушка повернулась и положила прохладные ладони на грудь Сола, вглядываясь в его лицо сквозь темноту. — Мы не могли позволить тебе выпустить на свободу эти страшные силы, какими бы соображениями ты ни руководствовался. Понимаешь?
— Не совсем. Во всяком случае — пока. — Соломон нахмурился. — Я до сих пор едва стою на ногах. Да, это самое точное слово. Такое ощущение, будто из-под меня выбили почву. К новой реальности нужно привыкнуть.
— Как ты ее воспринял? Сама я тупо смотрела вокруг, тщетно пытаясь уразуметь происходящее. Какие чувства возникли у тебя, когда ты уничтожал крейсеры?
Соломон смотрел на нее загнанным взглядом.
— Казалось, меня предали. Я всего лишь человек, Конни. И вдруг… Видишь ли, чужаки научились убивать намного эффективнее, чем это делаем мы. Хладнокровно, расчетливо, бесстрастно… да, именно бесстрастно. Никакого насилия. Ни пучков тяжелых частиц, разбивающих атомы на световых скоростях, ни аннигиляции материи с антиматерией, ни взрывов, ни крови — просто нажатие рычага. Это не по-человечески. Нам, людям, не пристало сражаться таким оружием. — Он беспомощно развел руками. — Суди сама. Мы всего лишь разумные приматы. В сущности, мы недалеко ушли от обезьян. Швыряя копья в леопарда, мы вопим и визжим, а прежде чем наброситься друг на друга, принимаем угрожающие позы и молотим себя в грудь кулаками. Примерно так же некогда относились к подводным лодкам. Их считали коварным, бесчестным оружием, недостойным истинного воина. В начале двадцатого века немцы лишились власти над миром, может быть, именно потому, что брезговали подлодками. Своего высшего расцвета субмарины достигли во время Второй мировой войны. Чем же от них отличается артефакт? — Соломон невидящим взглядом смотрел в темноту. — Он слишком совершенен. Можешь назвать меня антропоцентристом, но эта сила чужда людям! Это настоящая ловушка, капкан.