Артефакт
Шрифт:
«Не суетитесь, вы не моя пища» — его мысли, как металлические шарики пробежались в моих мозгах, «мальчик» легко перепрыгивает через наши головы и… наступил хаос.
Он словно смерч врывается в ряды мутантов и в разные стороны полетели конечности, внутренности и прочая склизкая гадость. Вой и рёв переходит в жалобный писк и всхлипывание. Некоторое время в молчании наблюдаем за происходящим, но вот очнулся Семён, встряхивает впавшую в транс Грайю и мы начинаем медленно отступать, затем разворачиваемся и бросаемся прочь от этого безумия.
Дерево, принявшее форму леса, настолько
Мне сразу становится понятно, мы вышли из заповедника «Забытая жизнь», дерево отчерчивало его границы. Впереди, в белёсой дымке, шумит подземная река. С умилением наблюдаю за порхающими птеродактилями, взглядом выхватываю сгорбленные фигуры мокриц, беззаботно бродящих на отмелях, а где-то прозвучал рёв земноводного, доказывающего свои права на данную территорию. Вся эта местность навевает на мысли, что мы на правильном пути. Силюсь высмотреть разбитый мост и неожиданно вижу его контуры, а на другом берегу затаился мёртвый город.
— Неужели вышли? — Семён опускает топор, облокачивается на крепкую рукоять, с задумчивым видом смотрит вперёд.
— Почти. Нам повезло, что мы были на самой границе заповедника, и не пришлось, по его просторам, путешествовать пару месяцев, а ведь могло такое статься, — Грайя не удержавшись, фыркает. — Осталось добраться до железнодорожного разъезда, а это надо перебраться по мосту на другую сторону, пройти территории контролируемые мародёрами, разогнать насекомых, в лабиринтах тоннелей у них целые колонии и… в принципе мы у цели. А с нашим оружием мы их рассмешим до истерики, лишь на это мы и можем рассчитывать, — грустно шутит жрица, скептически глянув на мой меч, с большим уважением задержав взгляд на чудовищном топоре своего возлюбленного, но с досадой тряхнув чёрными, как смоль волосами, произносит: — Зря автомат выбросил.
— А зачем он нужен без патронов, — пожал плечами Семён.
— Как сказать. Хорошо, что я кое-чего прихватила, словно знала, что понадобится, в последний момент в ранец закинула, — жрица огляделась. — Пора, — и, как кошка в поисках жирной мыши, лениво полезла в густую траву.
Я крепко держу за ладонь молчаливую Светочку, она всё ещё в стрессе от того ужасного, что осталось позади, но неизвестно, что впереди. Как мне её жалко, столько испытаний обрушилось на детскую психику! Но девочка неожиданно улыбнулась: — А тот страшный с множеством зелёных глаз, наш друг?
Обомлел от её слов, переглянулся с Семёном, а ведь действительно, кто он нам? Как всё странно с самого начала, «мальчик» спас меня ещё в своём мире, затем сейчас. К чему бы это? Я не могу поверить, что это чудовище может обладать такими чувствами как доброта, сострадание… бред…
— Конечно друг! — перебивает мои мысли Игорь.
— Ну, да… наверное, — мямлю я, вспоминаю морду «мальчика» и передёргиваюсь словно от озноба.
— А ведь как он обосновался здесь, словно у себя дома. Ты видел его брюхо, оно едва не лопается от еды, — неопределённо произносит Семён.
— Для него здесь нет равных, — киваю я.
— Это
— Как? — спросив, я сразу вспомнил о подарке Зирда.
— Вызови его мир и попроси спуститься туда.
— Именно, попросить! — хмыкнул я.
— А почему бы и нет.
— Нам что, вернуться в тот лес? — я едва сдержал смех.
— Я думаю, он нас сам когда-нибудь найдёт. Ты заметил, наши дороги часто пересекаются.
— Но он поселился в «Забытой жизни», я не уверен, что «мальчик» решит выбраться на поверхность, а я вот, в ближайшие сто лет, сюда не полезу, — отрицательно качнул я головой.
Семён неожиданно останавливается: — А я вернусь.
От его слов меня пронзила тоска, я совсем забыл, что он Жрец Над Всеми Жрецами и его ждёт библиотека у океана Кааз. Мой друг требовательно смотрит мне в глаза, и я замечаю в них пурпурный огонь. Не знаю почему, но я нащупал подарок Зирда, он привычно отозвался теплом, вытаскиваю, долго смотрю на россыпь из сияющих камней, вспомнил, как меня швырнуло в Пекельный мир, и каким чудом выбрался из него. Внезапно на меня словно нисходит озарение: Этот предмет не для людей, он слишком сложный и непредсказуемый. А Семён, как это не прискорбно для меня, не совсем человек, в нём кровь древних эльфов.
— Возьми, — я протягиваю его и думаю, что Семён сейчас откажется, но он спокойно его берёт и с невозмутимым видом прячет в кармане.
— Это всё? — опешил я.
— Ждёшь спасибо? — улыбнулся друг. — Поверь, я взял такую «бомбу», которая может рвануть в любую секунду. Впору тебе говорить спасибо.
Я икнул, мне стало так обидно, что едва не увлажнились глаза. Обладать таким могуществом и так быстро с ним расстаться! Может, потребовать назад?
— Ты всё сделал правильно, — мягко произносит друг и мне становится невыносимо стыдно за свои неправедные мысли.
Грайя уверенно идёт к разрушенному мосту, озирается, ободряюще улыбается, взъерошила волосы Игорю, который со всей серьёзностью изображает из себя взрослого, но неожиданно приседает и увлекает к земле мальчика. Мгновенно реагируем и мы, падаем в траву, я накрываю рукой Светочку.
— Что там? — громко шепчу я, оставляю девочку на попечение Семёну и ползу к жрице.
— Мародёры, — зло прошипела она.
— Игорь, мигом к отцу, — приказываю я. Мальчик вздохнул, неуверенно покосился на свой кинжал. — И не настаивай, — я сурово осадил его слабый порыв остаться.
Оставшись наедине со жрицей, вплотную приблизился к ней, прижимаюсь к её упругому боку, приподнимаюсь на локтях, заглядываю просветы длинной травы. Мародёры спускаются с моста, передают друг другу жёлтой окраски ящики с блеклыми маркировками и объёмные свёртки. Делают они всё без суеты, размеренно и спокойно. Ближе к нам стоят несколько человек, вооружённых тяжёлыми ружьями, больше смахивающих на компактные миномёты.
— Сильное оружие, — сквозь зубы процедила Грайя. — С таким не страшно в наши тоннели лезть, до ста метров выжигает всё живое. А это кто? — жрица подаётся вперёд, тяжёло дышит, долго смотрит, затем поворачивается, её глаза буквально пылают.