Артиллерист
Шрифт:
Где-то глубоко в душе Василия вдруг родилось понимание того, что этот человек сейчас ему говорил, что он не собирается предавать интересы своей родины! В тот же вечер, Василий долго разговаривал с Надеждой Федоровной. После чего они вместе съездили в областную больницу, откуда забрали раненого лейтенанта Юрьева, все еще находившегося без сознания после операции на животе. Они его перевезли в особняк и поселили в одной из спален на третьем этаже! Когда все уже спали, в особняке появился младший лейтенант Василий Дымок, который успел в пух и прав разругаться с майором НКВД Демченко, отказавшись оставаться под его командованием, когда тот заявил о том, что артбатарею берет под свое командование. Приняв ванну,
3
Когда Васька проснулся после ночных треволнений, то он сразу же догадался о том, что капитан Нетцке вернулся и снова по-хозяйски расселился в его сознании. Как только Василий раскрыл свои глаза, немецкий офицер в больших подробностях рассказал о своих действиях, по поводу вывода из окружения батареи Юрьева. При этом он подчеркнул, что этой батареи на тыловых территориях противоборствующей стороны особо делать нечего, рано или поздно воздушной разведкой она будет обнаружена и уничтожена. Эти орудия лучше всего было бы использовать на линии фронта, где они могли принести наиболее полную пользу! Именно по этому вопросу он и разругался с Демченко, который дальше носа своего не видит в тактических вопросах построения партизанского боя. Тот решил батарею подчинить непосредственно себе, оставить для ведения партизанских боев на тыловых территориях противника.
Все, за исключением лейтенанта Юрьева, собрались позавтракать в столовой третьего этажа. Завтрак приготовила и подала сама Надежда Федоровна, к которой все, за исключением самого Василия, почему-то уже обращались, как к Наденьке. Войдя в столовую, Васька сразу же обратил внимание на несколько квелый вид, неразговорчивость Василия Дымова.
– Что с ним?
– Он мысленно поинтересовался у Альфреда.
– Парень пока не совсем понимает, что именно с ним сейчас происходит?! Я переговорил с Наденькой, мы договорились о том, что она попросит одну из своих девчонок за ним присмотреть! Со временем мы его переведем поработать заместителем к Демченко, тот поможет ему выработать характер настоящего мужчины!
Перед самым началом работы перезвонил Хайнц Зиммель и попросил господина капитана Нетцке приехать к нему на совещание в гебитскоммисариат. Перед самым его отъездом к нему незаметно, бочком протиснулся Синичкин и в руки вложил небольшую папочку, прошептав:
– Думаю, что вам сегодня понадобятся эти данные. В следующий раз на такие совещания нам нужно ездить вдвоем или мне одному!
Актовый зал здания райкома был до упора забит народом, по крайней мере, все места в актовом зале были заняты людьми в деловых костюмах и с деловыми лицами. Ваську встретили какие-то вежливые люди, которые с ним поздоровались, выяснили его фамилию и тут же препроводили в президиум. Его усадили за стол, за которым не сидело ни одного человека, рядом с большим микрофоном. Потом в сопровождении тех же людей появился и Андреас Витке, они, молча, пожали друг другу руки и стали ожидать появление Зиммеля. Тот задержался на пять минут, но появился в сопровождении тех же лиц, которые провели сюда и Нетцке, и Витке. Гебитскомиссар Хайнц Зиммель, сел между своими друзьями, взял в руки карандаш и его грифелем постучал по динамику, привлекая к себе внимание всего зала. Затем он браво поднялся на ноги, чтобы объявить в микрофон о том, что он объявляет открытым первое заседание гебитскоммисариата Смаргуньской области.
Васька впервые в жизни принимал участие в таком бюрократическом мероприятии, как совещании гебитскоммисариата! Люди поднимались и прямо с места или подходили к микрофону, чтобы в течение получаса доложить о достигнутых успехах на том или ином участке работы. Бюрократическая машина работала, не сбиваясь с темпа, тому или иному вопросу уделялось именно столько времени, сколько на это было отведено так называемым регламентом. Если в начале совещания Василий еще кое-что понимал, то на втором часу он потерял все нити и ничего не понимал, что же в этом зале происходит! Он закрыл глаза и отдался рассмотрению вопросов, которые наиболее его беспокоили на данную минуту.
Как вдруг сквозь полусон Васька услышал слова Хайнца Зиммеля:
– А теперь нам хотелось бы послушать о том, как происходит формирование нашей областной полиции?
Он раскрыл глаза, взял в руки папочку, подсунутую ему Синичкиным, и просто ее зачитал.
– На настоящий момент мобилизовано одна тысяча триста пленных красноармейца. Все они получили новое обмундирование, разбиты на мелкие подразделения, отделения и взводы. В составе этих подразделений поселены в казармы, где с завтрашнего дня начнут двухнедельные курсы обучения в рамках начальной программы обучения немецкого стрелка. После завершения обучения на этих курсах, будут образованы четыре мобильные роты, которые будут размещены в Сморгони, а также начнется формирование полицейских участков по деревням и городам области. Эту работу планируется закончить ровно через месяц, тогда вся область окажется полностью под контролем нашей полиции.
На этом Василий замолчал, свое выступление он отбарабанил на немецком языке, его никто не переводил. Через полминуты тишины зал вдруг наполнился дикой овацией. Люди в гражданской одежде, вскакивали на ноги и, хлопая в ладоши, громко кричали: "Да Здравствует" на русском и немецком языках. Васька хорошо видел Хайнца Зиммеля, который тоже хлопал в ладоши, но ему явно не понравилось, как зал столь энергично реагировал на его выступление. Когда Зиммель несколько искоса на него посмотрел, то Васька окончательно решил отказаться от этой своей работы. Откуда-то в голове у него родилась мысль о том, что он все-таки рожден быть оперативником, что ему было бы лучше заниматься выполнением боевых заданий с оружием в руках, а не быть гражданским начальником, простым писарем.
К слову сказать, Хайнц Зиммель совершенно не удивился этому заявлению и словам капитана Нетцке об уходе, когда они встретились после окончания этого гебитссовещания. Все трое поужинали в ресторанчике "У трех лебедей", но вовремя ужина уже не было той открытой и дружеской обстановки, которая была в первый день их общего знакомства. Капитан Андреас Витке в ходе ужина попросил Хайнца Зиммеля отпустить его на фронт, на что тот, в принципе, согласился, но сказал, что их обоих отпустит только тогда, когда найдет офицеров, которые смогут их обоих заменить.
Когда Васька вернулся в свой особняк, то внизу его ожидала Надежда Федоровна. Женщина сказала, что Миша Юрьев, наконец-то, пришел в сознание, но чувствует себя ужасно плохо. Он ничего не может ничего есть, даже куриного бульона ему трудно пить, его постоянно рвет и сильно болит желудок. На молчаливой вопрос, а где сейчас находится Рожнов, о котором Васька только что говорил с Зиммелем, предлагая сделать его старшиной всей области? Надежда Федоровна ответила, что он обещал приехать и осмотреть Юрьева, но сейчас он пока занят, проводит очередную операцию в областной больнице.
Вдвоем он поднялись на третий этаж, прошли в комнату к Михаилу. Тот высоко лежал на подушке почему-то испачканной кровью, парень с трудом и очень редко дышал.
– Здравствуй, Василий, почему ты в форме немецкого офицера?!
– Вдруг громко и отчетливо произнес Михаил, от его звука голоса Надежда Федоровна вздрогнула и с каким испугом посмотрела на капитана Нетцке.
– Ты извини меня за то, что я тогда тебя прогнал из своей батареи! Я надеялся, что этим спасу твою жизнь. Но, видишь, как все повернулось. Я умираю, батарея разбита...