Артур
Шрифт:
— Что ты скажешь на эти обвинения?
Царица воздуха и мрака запрокинула голову и рассмеялась. Надеюсь, мне никогда не доведется услышать такой же жуткий звук.
— Неужто, по-вашему, меня заботят подобные пустяки?
— Убийство — не пустяк, женщина, — ответил Артур.
— Вот как? Скольких ты убил, Великий король? Скольких уложил понапрасну? Сколько сразил тех, кого бы мог пощадить? Сколько полегло из-за того, что ты в горячке боя не внял мольбам о пощаде?
Верховный король открыл рот,
— Не слушай ее, Медведь! — вскричал Бедивер. — Это уловка!
— Не говори мне об уловках, Бедивер Доблестный! — Моргана вихрем повернулась к нему. — Кто, как не ты, поджидал в засаде беспечную жертву, кто нападал и убивал исподтишка? Каково тебе было в Калиддоне, когда ты крался по лесу? Разве не билось твое сердце быстрей при мысли о твоей хитрости? Не ликовало ли оно, когда огонь вспыхнул у врага за спиной? Сдается мне, ты сам изощрен в уловках.
Бедивер глянул на нее и отвернулся. На выручку ему бросился Кай.
— Это война! Мы делали, что должны!
Моргана накинулась на него, словно кошка, выпустившая когти.
— Война? Разве это снимает вашу вину? Ты убивал людей, которые хотели всего лишь накормить и вырастить своих детей. Ты осиротил этих детей и обрек на мучительную смерть от голода. Ты сделал вдовами женщин, ничего не знающих о царствах и правителях. Ты отнял у них свет очей, дыхание уст. Но где тебе понять — тебе, никогда не делившему ложе с женой?
Кай, весь багровый, пристыженно молчал. Однако Моргана далеко не закончила.
— Тебе больше нечего сказать, отважный Кай? Ну же, расскажи мне еще о жестокой военной необходимости.
— Придержи язык, — грозно предупредил Гвальхмаи.
— Не нравится, сынок? — Моргана повернулась к нему. — Уж не вам с братом искать моей смерти! Мы ведь близкие родственники, не так ли? Что скажет ваш отец, если узнает, что его сыночки сгубили его мать?
— Ты нам не родственница! — выкрикнул Гвальхавад.
— Спросите об этом Лота Оркадского, — с улыбкой отвечала она. — Или вы никогда не задумывались, откуда у него два сына-близнеца, если его собственная жена бесплодна?
Это было чудовищно. Она в точности знала слова, чтобы заткнуть рот каждому. Я уже задумался, есть ли на земле человек, способный ей противостоять. Вот уж поистине, Царица воздуха и мрака!
Гвенвифар бесстрашно шагнула вперед, выставив вперед подбородок.
— Ты умна, женщина, — сказала она, — отдаю тебе должное. Но сыновья не отвечают за поступки отца.
— Да, да, — горделиво отвечала Моргана, — рассказывай мне о сыновьях и отцах. Бесплодная королева — разве не так зовут тебя в народе? Уж верно, ты это знаешь — ты, чья утроба запечатана, как могила. А почему бы это? Может быть оттого, что ты боишься древнего пророчества? Не тебе ли предсказано, что твоего мужа убьет его сын?
Гвенвифар остолбенела.
— Откуда ты знаешь?
— Я говорила с друидами Ибернии, где это давно известно, — как и то, что ты над собой делаешь, дабы пророчество не исполнилось.
Артур в немом ужасе смотрел на жену.
— Она лжет! — вскричала Гвенвифар. — Артур, душа моя, поверь! Это ложь!
— За все свои грехи, — медленно выговорил Эмрис, — мы будем отвечать перед Богом. А ты отвечай Верховному королю сейчас.
— Как смеете вы меня обвинять, когда грешили куда больше меня? Где ваша хваленая справедливость? Отвечайте!
Моргана вскинула руки и бросала обвинения нам в лицо. Я съежился от ее ярости.
— Вы сами себя осудили! Ваши слова — бессмыслица! Ваши обвинения — блеянье полудохлой овцы. Жалкий род, вы стремитесь прямиком к собственной гибели.
Она пошла на Артура. От ее торжествующей улыбки у меня все перевернулось внутри.
— Думал взять надо мной верх? Твое правосудие воняет мочой и блевотой! Меня от тебя тошнит! Дурак! — завопила Моргана и, выпрямившись, плюнула Верховному королю прямо в лицо.
— Нет! — Гвальхмаи рванулся вперед. Он схватил Моргану за руки и круто развернул к себе. Она плюнула и в него, потом, зашипев, словно адская кошка, вцепилась ногтями ему в глаза. Он с криком рухнул навзничь, но она бросилась на него, пинаясь и царапаясь. В руке ее возник кинжал, и я с ужасом видел, как она полоснула почти по самому его горлу.
Однако Гвальхмаи был проворней, чем она думала. Моргана бросилась на него в тот самый миг, когда он перекатился на бок, выхватил из ножен и выставил вперед меч. Клинок вошел ей под ребра, прямо в черное сердце.
Она вскрикнула и застыла, сжимая меч. Кинжал выпал из ее руки и со звоном упал на камни. Моргана качнулась назад и рухнула к ногам Артура. Кровь хлынула из раны, земля вокруг потемнела. Глаза у Морганы закатились, руки и ноги судорожно дернулись.
Все это произошло так быстро, что мы продолжали стоять и смотреть, словно завороженные. Эмрис первым пришел в себя и опустился на колени перед еще трепещущим телом.
Гвальхмаи часто моргал, не веря в то, что сам сделал. Потом упал на колени перед Артуром:
— Прости меня, государь, я не стерпел, что она тебя позорила!
Артур молчал, и мне подумалось, что он будет укорять Гвальхмаи, но тут Эмрис встал и сказал:
— Моргана мертва. В своей кровожадности она напоролась на меч, который Гвальхмаи поднял для самозащиты. Я не вижу здесь его вины.
Артур повернулся к Гвальхмаи, который по-прежнему стоял на коленях.
— Встань, Гвальхмаи, ты прощен. Без сомнения, Бог призвал ее ответить за свои грехи, как мы будем отвечать за свои.