Асфиксия

Рей Полина

– Нет! Если я согласилась, я сделаю всё, как мы договорились.

– Ну и всё. О чём может быть ещё базар?

Тоня всё ещё сомневается, после чего встаёт и с тихим «спасибо» выходит из кабинета. Это последнее слово ещё долго звучит в ушах. Я его не заслужил, да и не нуждался в благодарностях Тони. Лучшей отработкой будет хороший трах, к которому мы обязательно придём.

Маленькая дурочка даже не уточнила, как долго будет приходить по собственной воле в мою постель, а я… я не собирался ставить никаких сроков. Да и не такие уж для меня это были большие

бабки, чтобы сокрушаться, что я растратил их зря, если вдруг случится так, что Тоня мне надоест слишком быстро.

Впрочем, я знал – не надоест. В ней было столько всего, что я собирался открывать для себя раз за разом… От картинок, замелькавших перед мысленным взором, член снова встал, как каменный. Что-то подсказывало мне, что в сексе Тоня не особо раскрепощена, а значит я стану тем, кто покажет ей, сколько всего интересного может происходить в постели между мужчиной и женщиной.

В тот день, когда я сорвался впервые, мы праздновали день рождения Бориса Анатольевича в огромном спортивном баре, куда Ларин, пользуясь своими связями, которых у него было с лихвой, пригласил даже пару звёзд хоккея.

Стремительно «поднявшийся» в лихие девяностые, Борис Анатольевич никогда не гнушался методов, которые были в чести в то время. И хоть сейчас его знали как акулу бизнеса, я не сомневался, что это лишь прикрытие, хотя и старался никуда и ни во что не лезть. Какие схемы отрабатывал Ларин, меня не касалось. Я довольствовался местом генерального директора одной из его фирм, самой крупной, и постом мужа его дочери.

– Кирилл, с тебя тост, – безапелляционно произносит виновник торжества, небрежно положив руку на спинку диванчика. Возле него сидит Тоня. Да, она снова с нами, и стоило мне узнать, что она приглашена лично Лариным, как меня начало это заедать.

Я слежу за тем, как рука Бориса Анатольевича сначала прикасается к плечу Тони, как пальцы убирают выбившуюся из причёски прядь. Как будто передо мной не едва знакомые друг другу люди, а как минимум семейная пара.

Сука… это начинает злить.

Поднявшись, отвожу глаза от лица Тони, на щеках которой играет румянец. Интересно, какого чёрта она приходит на эти сборища? Может, причина в том, что успела понять выгоду, какая ждёт её, если она будет трахаться не только со мной, отрабатывая долг, но ещё и залезет в постель Ларина?

– Борис Анатольевич, сегодня у нас большой праздник. Ваш день рождения.

Ларин улыбается, продолжая поглаживать плечо Тони. Зря я тянул эти несколько дней, стоило трахнуть Тоню ещё в тот день, когда она приехала ко мне в офис за баблом.

– Я не знаю, что можно пожелать человеку, у которого всё есть.

– Ну, не так уж и всё, – со всё той же насквозь фальшивой улыбкой тихо отвечает Ларин.

– Тогда теперь знаю. Желаю вам того, чего пока у вас по какой-то причине нет.

– И это украдём, если не купим, – с ленцой шутит тесть.

– За вас!

Мои слова подхватывают все гости, над столами разносится

звон бокалов. Ловлю взгляд Тони и надеюсь, что в ответном она прочтёт всё, что я сейчас испытываю. А если не прочтёт – ей же хуже. Она быстро отводит глаза, с силой сжимает тонкие пальцы на хрустале бокала.

Внутри меня поднимается несвойственная мне звериная жажда. Когда хочется обладать, и по херу, где и когда это произойдёт. Потому что дошёл до предела, потому что испытываю то, чего не испытывал никогда. Только раньше эти нотки мне предвкушение приносили, а сейчас – дискомфорт. Будто кто-то слишком много в лёгкие кислорода вогнал, и сейчас их распирает от саднящей боли.

Когда вижу, как Ларин ведёт Тоню танцевать, как прижимает к себе в этом чёртовом спортбаре, который не предназначен для такого, усмехаюсь. Сука… Он ведь точно вознамерился её трахнуть, но только сейчас мне до этого есть дело. Мне до этого, б*я, есть дело!

Вскоре получаю возможность сделать то, что потребностью вскипает в венах. Едва Тоня направляется в сторону туалета, встаю и иду за ней. И по херу, что кто-то может заподозрить неладное.

Она не успевает закрыть за собой дверь, я толкаю ту под испуганный вскрик и, оказавшись в сортире вместе с Тоней, запираю задвижку. Готов расцеловать проектировщика бара – потому что это помещение больше похоже на отдельную комнату – тут даже телевизор есть, видимо, чтобы можно было просраться не отвлекаясь от матча.

– Кирилл…

А мне нравится, с какими разными оттенками эмоций она произносит моё имя. Сейчас – это испуг, почти как тогда, в первый раз, когда приехал к ней. Член мгновенно затвердел, когда я увидел это выражение на её лице.

– Скажи мне, почему ты пришла именно ко мне, а не к Ларину? – задал я вопрос, складывая руки на груди.

– Кирилл Дмитриевич, это не то место, где нам стоит…

– Почему, б*я, ты не пришла к нему? Он же тебя едва при всех не трахает взглядом. Он бы тебе дал хоть три миллиона, хоть тридцать.

Она молчит, а я бешусь. Поджимает губы, опускает голову. Дышит надсадно, и это злит ещё сильнее.

– Я хочу получить первый обратный транш по моему вкладу, – выдыхаю и, с шумом захлопнув крышку чёртова унитаза, сажусь сверху.

– Что?

Она или не понимает или просто делает вид. Или забыла, что бабло я ей передал за определённые услуги?

– Я хочу трахнуть тебя прямо здесь и сейчас. Как у тебя по части минета? Умеешь?

Тоня отшатывается, лицо идёт пятнами. Хватается за раковину и жадно вдыхает.

– Кирилл, пожалуйста… Давайте позже.

– Нет. Я хочу, чтобы ты вышла из этого толчка, а я знал, что ты только что мне отсосала, перед тем, как вернёшься к Ларину. Ну, я жду.

Взявшись за ремень брюк, расстёгиваю его, следом ширинку. Тоня начинает дышать ещё прерывистее.

– Если ты не умеешь, будет повод поучиться.

Кажется, на её глазах появляются слёзы. Только мне снова насрать. Если она сейчас выйдет из этого туалета, я за себя не ручаюсь, и Тоня это если не чувствует, то прекрасно понимает.