Ассасин
Шрифт:
– Все нормально, Ри, просто я устал, - я выдавил из себя натужную улыбку и вновь повернулся к Тавору.
– И все же, кем сейчас стала Таиль, и что значат те слова на счет ее возраста.
– Ты точно хочешь это знать?
– спросил маг, поднимаясь из кресла и направляясь к двери.
– Да, - кивнул я.
– Хорошо, - он приоткрыл дверь и что-то сказал заглянувшему внутрь стражнику, после чего вернулся на свое место.
– Итак, начну пожалуй с того что на самом деле представляет из себя кристалл Дайлорана, а для этого опять обратимся к книге Таоса. Маг пишет: "...осознал я, что этот кристалл есть семя - семя Хаоса, чей сон потревожил Эльвор, огранив
Тавор смолк, и за столом воцарилось напряженное молчание. Все прекрасно поняли, кого подразумевал Тавор, цитируя слова древнего историка.
Таиль посланница Хаоса, - тихим голосом произнес маг.
– И боюсь, что твое появление нашем мире было спровоцировано именно ей...
– Я растерянно кивнул, прекрасно помня слова девушки.
– Мало того, - продолжил Райзен.
– Судьбе или богам, было так угодно, чтобы именно вы попали в тот вышедший из-под контроля телепорт...
– Так значит насчет призыва...
– Конечно выдумка, - ухмыльнулся хозяин кабинета.
– Я в тот день отправлял домой послов из Эндорина, как после окончания перенос неожиданно почувствовал, что теряю контроль над заклинанием, а потом появились вы...
– Лично я предполагаю, что в этом виновата Таиль..
– Можно долго гадать, - отмахнулся маг.
– Доподлинно могу утверждать одно: посланница перенесла в наш мир Лекса специально для того чтобы он смог добыть семя, а чтобы он добровольно помог ей в этом позволила остаткам души настоящей Таиль взять верх над своей сутью, ибо нет преданнее исполнителя чем по-настоящему влюбленный мужчина.
Я вздрогнул и бросил на мага угрюмый взгляд, однако в глазах Райзена не было и тени насмешки, лишь сочувствие и понимание.
– Однако Посланница ошиблась. Настоящая Таиль, которая должна была послужить лишь ширмой, неожиданно начала выходить из-под контроля, практически полностью подавив свою хозяйку, задвинув ее суть вглубь своей души. На самом деле я восхищен этой девочкой, все эти месяца она боролась, боролась до последнего, ибо знала то, что не знал ты, - маг резко встал и, вновь подойдя к двери, распахнул ее, впустив внутрь кабинета пожилую женщину, несущую в руках закутанного в одеяла ребенка.
– Она боролась за нее...
"Лекс, надеюсь, тебе кто-нибудь прочтет это письмо. Сегодня то, что живет внутри меня и вновь вырвалось на свободу, и Тавор едва вернул меня обратно. Я плохо помню, что было в это время, а маг упорно отказывается рассказывать об этом. Зато я много узнала о своей прошлой жизни. Кое-какие обрывки воспоминаний у меня были, но реально все мое прошлое ограничивается несколькими годами до встречи с тобой. Первое, что я отчетливо помню, это как лежу на лесной поляне с разбитой головой, а меня перевязывает молодой парень из родарского патруля. Помниться я тогда удивилось, почему это человек заботиться о какой-то эльфийке... Не хочется верить, что та, кто живет внутри меня, заранее спланировала нашу встречу, но маг в этом твердо уверен, и эта уверенность меня пугает.
Лекс, сегодня я ухожу, ибо чувствую, что дни мои сочтены. Маг пытался меня отговорить, но даже он понимает, насколько опасно здесь мое присутствие. Хочу поблагодарить тебя за все дни и ночи, что мы провели вместе и за дочь...Береги, пожалуйста, Эйнураль, ибо только в ней продолжится моя жизнь, только ее существование будет подтверждением того, что я когда-то жила на этом свете. Храни ее и прощай. Твоя Таиль"
Ри свернула листок бумаги и протянула его мне.
– Спасибо, - я взял письмо, чувствуя, как спазм перехватил горло, а на глаза упорно наворачиваются слезы.
– Черт!!
– Я провел пальцами по глазам.
– Ну почему все так....
Ри промолчала, только тяжело вздохнула и отвела взгляд.
– Ты ведь наверняка знала, что она в положении?
– Знала, - не стала отрицать волчица.
– У эльфиек в отличие от людей беременность заметна только на последних месяцах, однако существуют другие признаки...но Таиль не хотела, чтобы я тебе говорила раньше времени.
– Понятно, - я вздохнул и поднялся с кровати.
– Пойду, потренируюсь.
– К Эйнураль не хочешь зайти, - я на секунду замер у двери, затем отрицательно покачал головой.
– Не сегодня, Ри, не сегодня.
Прыжок, перекат, удар, блок, снова удар. Мои ладони зачерпывают воздух, и между ними формируется воздушный шар, который врезается в стену, выбивая из нее каменные крошки, - я все-таки освоил прием, который с таким успехом использовал против меня Алашар. Впрочем, я уже не тот, что был месяц назад, когда Дарнир в буквальном смысле проволок меня, теряющего сознание, сквозь телепорт Райзена. Мое соприкосновение с семенем Хаоса не прошло бесследно, видимо его сила все же что-то внутри меня изменила - я стал сильнее. Не думаю, что теперь Алашар справился бы со мной, вот только не знаю хорошо это или плохо, ибо внутри меня поселилась странная пустота и безразличие. Я словно что-то потерял, только не мог понять что, - сердце застыло. Наверное, примерно так же чувствовал себя тот мальчик из старой детской сказки про "Снежную королеву", когда ему в сердце попал осколок проклятого зеркала. Я стараюсь не показывать вида и вообще держаться бодрее, однако судя по взволнованным взглядам друзей, которые они нет- нет, да бросают в мою сторону, что-то меня выдает.
Ри последние дни не отходит от меня не на шаг, и лишь когда я иду тренироваться, оставляет меня одного. Огромный пустой зал, который судя по остаткам прогнивших столов, некогда был солдатской столовой, я обнаружил в дальнем уголке этой странной крепости, больше похожей на длинную стену, раскинувшуюся между отрогами двух горных кряжей и отделяющую Демонические земли от остальных. Рядом с этим залом нашлась небольшая комнатушка, где я и поселился, буквально сбежав ото всех, кроме волчицы. Я стал затворником, целыми днями сижу в своей комнате, тренируюсь или брожу по стене, смотря на пожелтевшую степь, которую изредка припорашивает редким здесь снегом. Стражники привыкли к моим молчаливым похождениям и практически не обращают на нас с волчицей внимания. Пару раз приходил Дарнир, но разговор как-то не склеился, впрочем, зла за все произошедшее я на него не держу, ему тоже нелегко, - прошлое настигло его, как он ни старался от него убежать.
Два брата - потомки императора не существующей уже несколько веков страны, память о которой передавалась из поколения в поколение.
– Я родился и вырос в Каргасе - столице Тании.
– рассказывал Дарнир.
– Мой отец был видным политиком, а мать работала верховной целительницей в местной больнице и являлась прямым потомком императора Арании. Впрочем, отец всегда считал ее россказни глупостями,- нет, правдивость ее слов он под сомнение не ставил, просто считал, что не стоит забивать голову прошлым: всеми этими несуществующими титулами.