Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)
Шрифт:
Правые эсеры, меньшевики и бунд сформировали объединенную коалицию, предлагавшую подождать выборов в Учредительное собрание. Им противостояли большевики и левые эсеры. Прапорщик Перфильев, за которым стоял весь гарнизон, предложил резолюцию, зачитанную большевиком Вейнмарном. Они требовали подчинения Временного правительства Советам, немедленной организации Красной гвардии, отмены смертной казни и передачи власти в Астрахани объединенной коалиции Советов, профсоюзов и городской Думы, то есть собравшимся в зале.
Голосовали по американской модели: выходя в разные двери и считая число вышедших. Левых эсеров и большевиков поддержали 276 делегатов, правые социалисты набрали 175 голосов.
Для Бакрадзе такие стремительные изменения оказались немыслимы. Он подал в отставку с поста председателя Совета [205] и сосредоточился на организации «Народной гимназии» для рабочих, проще говоря, вечерней школе,
205
Голос революции. 1917. 21 сент.
206
Голос революции. 1917. 23 авг.
207
Астраханский листок. 1917. 14 (27) нояб.
30 сентября проходят выборы нового руководства Совета. Теперь Исполком Совета возглавляет левый эсер прапорщик Перфильев, член партии социалистов-революционеров с 1905 года [208] . За него голосует 90 делегатов, против нет никого. От рабочей секции в руководство входят большевики Гольдберг (товарищ председателя), Иконицкий (секретарь), Мазухин, Хумарьян, а также левые эсеры Бакрадзе, Войцехович и Четин. От солдат – беспартийные Волков, Иванов и Зигмунд. Меньшевики и правые эсеры отказались от руководящих постов, полностью утратив влияние на Советы рабочих и солдат [209] . При этом самому Совету присутствовавшие на заседании эсер Якиманский и меньшевик Абдушели пообещали всяческую поддержку, но дистанционно [210] .
208
Астраханский листок. 1918. 14 марта.
209
Голос революции. 1917. № 49; Астраханский рабочий. 1917. 4 окт.
210
Голос революции. 1917. 5 окт.
«Советы не вся демократия и не весь народ, – объясняет этот поступок эсеровская печать. – При их выборах не было такой строгой организации, как при выборах в городскую Думу. Советы – это часть демократии, ее авангард, но авангард не должен отрываться от армии» [211] .
Рассуждая подобным образом, сами эсеры быстро отрывались и от авангарда, и от армии.
Левые эсеры и большевики сформировали единое ядро, в котором ленинцы обозначали перспективные задачи, а их стремительно левевшие товарищи по коалиции призывали к некоторой осмотрительности. 19 октября на общем собрании Совета рабочих и солдатских депутатов рассматривался вопрос о борьбе с контрреволюцией. Трусов говорил о необходимости создания Красной гвардии и передаче власти непосредственно Советам [212] . Перфильев предложил резолюцию, определившую необходимость «борьбы с разрухой и энергичную поддержку избранных демократией продовольственных и иных органов». При этом «всякое сепаратное выступление отдельных отрядов демократии признавалось в настоящий момент (!) гибельным для революции, пролетариат обязан проявлять сугубую осторожность, пользуясь при этом директивами своих органов – Советов» [213] .
211
Голос революции. 1917. 24 сент.
212
Астраханский рабочий. 1917. 22 окт.
213
Астраханский рабочий. 1917. 22 окт.
Иначе говоря, пролетариат должен был проявлять тактическую сдержанность, но готовиться к выступлению и взятию власти, как только избранное им руководство Советов сочтет это возможным.
Фактический раскол в эсеровской организации становится невозможно скрыть. Местный партийный официоз «Голос революции» перепечатывает из центральных газет многочисленные статьи, направленные против левой части партии, а в начале октября проходит партконференция, требующая «очистки партии от случайных элементов и открытой, честной борьбы с большевизмом» [214] . Судя по отсутствию возражавших и избранию весьма консервативного состава Исполкома, левое крыло просто проигнорировало это мероприятие.
214
Голос революции. 1917. 12 окт.
Тем временем губернский комиссар Склабинский подал в отставку. Хороший журналист, он был совершенно не способен руководить бурлящим краем. 4 октября настало время выбирать нового губернского комиссара. Меньшевик Кругликов и бывший городской голова казак Ляхов категорически отказались занимать эту должность. В результате был избран меньшевик Аствацатуров. Примечательно, что присутствовавшие на заседании губисполкома большевики заметили, что ничего не имеют против данного кандидата и чуть ранее даже голосовали за его избрание на должность председателя Совета рабочих и солдатских депутатов.
Аствацатуров не имел ни программы действий, ни реальной организационной опоры. Как представитель партии меньшевиков, не обладавшей поддержкой ни в селе, ни в городе, он откладывал все принципиальные решения на потом, дожидаясь выборов в Учредительное собрание. Между тем ни рабочие, ни крестьяне, ни казаки, ни солдаты ждать не собирались. Им была нужна ясность здесь и сейчас, и они сами брали ту власть, которую могли.
Селяне требовали твердых мер по решению продовольственной проблемы. Состоявшийся 22 октября в Царевском уезде крестьянский съезд, призвав голосовать за список эсеров на выборах в Учредительное собрание, высказался за «твердые цены на предметы первой необходимости для крестьян, усиление борьбы со спекуляцией и немедленную реквизицию излишков зерновых запасов, не останавливаясь ни перед какими решительными мерами» [215] .
215
Голос революции. 1917. 26 окт.
Для нового губернского комиссара Аствацатурова подобная народная активность означало одно – анархию. 14 октября он отправляет в уезды жалобную телеграмму, в которой предлагает собрать общественность и организовать милицию [216] .
Осенью органы власти начали подводить итоги своей деятельности. Они были не утешительны. Городская управа и уездные исполкомы, что называется, тянули лямку, но без всякого энтузиазма. Служащие прогуливали работу, а те, которые ее все же посещали, сосредоточились на решении собственных проблем [217] . В городской Думе заседания пропускали до 75 % депутатов, и львиная доля решений принималась без соблюдения кворума [218] .
216
ГААО. Ф. 285. Oп. 1. Д. 271. Л. 146 об.
217
ГААО. Ф. 1093. Оп. 1. Д. 4. Л. 185–188.
218
Астраханский листок. 1917. 26 окт.
Но, вместо того чтобы активно вовлекать в управление тех, кто хотел этим заниматься, – активистов Советов, – эсеры предпочитали союз с партией, которая была враждебна их политической программе и саботировала любые социалистические мероприятия: с кадетами.
Наглядным образом это подтвердилось 24 октября на заседании городской Думы. Ссылаясь на то, что «принцип коалиции социалистов с кадетами теперь проводится во всех больших городах», эсеры предложили кадетам войти в Управу, то есть в постоянно действующий исполнительный орган власти. Выглядело все это довольно унизительно, поскольку кадеты отказались. Их лидер депутат Моисей Дайхес заявил, что Партия народной свободы вернется к вопросу о вхождении в руководство гордумы только после выборов в Учредительное собрание.
Нарастал кризис. Выстроились многочасовые очереди за керосином. По-прежнему не хватало наличных денег, и долги по зарплате нарастали. Возникли перебои с продовольствием. «Вот уже 5–6 дней, как в город нет никакого поступления хлеба», – безвольно отмечали участники очередного пустопорожнего совещания в губисполкоме [219] .
Крестьяне не ждут
Проведение земельной реформы в губернии взял в свои руки председатель местной организации эсеров Чернобаев. Он стал председателем Земельного комитета. Вся деятельность комитета, впрочем, сводилась к попытке обмера и учета земельных участков, поскольку последние работы по землеустройству производились аж в 1837 году. Ничего большего комитет не предпринимал, полагая, что надо дождаться выборов парламента.
219
Астраханский листок. 1917. 25 окт.