Астровитянка (сборник)

Горькавый Ник

— Будь я проклят, но эта Маугли с астероида крутит событиями, как хочет. Она переигрывает всех на несколько ходов в какую-то неизвестную нам игру, — мрачно пробормотал седой и лохматый журналист из «Внеземного Аналитика» молодому напарнику. — Я гляжу на эту мисс и чувствую себя деревенским простофилей с раскрытым ртом…

Глава 19

Оберонская история

Победа в Регате вынесла Никки на пик популярности среди эйнштейнианцев. Где бы девушка ни появлялась, её встречали овациями и приветственными криками. Всё успокоилось достаточно быстро только по одной причине — студенты разъехались на каникулы. Дзинтара приглашала Никки и

Джерри погостить к себе в замок, но Никки, поблагодарив, отказалась — как и от десятка аналогичных предложений однокурсников. Последний год был так насыщен общением с множеством людей, что девушка-Маугли испытывала настоятельную душевную потребность побыть в относительном покое и одиночестве. Она всё чаще и с удовольствием вспоминала беззаботную атмосферу прошлого лета, когда они с Джерри замечательно проводили время в безлюдном Колледже.

В общем, Никки и Джерри остались на лето в Колледже, о чём совершенно не жалели. За столом они сейчас сидели вдвоём — Хао и Дзинтара уже улетели к родителям.

С призовыми миллионами Никки рассталась мгновенно — не слушая никаких возражений Джерри, она, с помощью адвоката Дименса, погасила кредиты за свой астероид и вирджинский дом Джерри. И конечно, она с облегчением заплатила за второй год обучения в Колледже за обоих, после чего на её банковском счёте снова остались сущие мелочи.

Наконец ей надоело слушать сетования друга.

— Ты забыл, что это твоя работа с компанией «Лунотел» принесла нам процессоры A9? Этим ты спас Робби и меня. Ты спас мне жизнь! И даже не раз, Джерри-лев… Сколько это может стоить? — и Джерри заткнулся.

Весь июль Никки работала по несколько часов в день с Робби. Электроны вихрем носились по его контурам, без устали сортируя миллионы цифр, и эти таинственные расчёты выплёскивались на Никкин рабочий экран многочисленными змеящимися кривыми, выгибающими кошачью спину трёхмерными поверхностями и молекулярными моделями, кутающимися в электронные облака. Друзья готовились к докладу на августовском симпозиуме Спейс Сервис — видно, Никки хотела как следует оживить своё школьное сочинение о лете. Они с Джерри находили время и для прогулок в лесу, полётов на крыльях, для книг и фильмов, так что каникулы проходили просто отлично. Но после Бала Выпускников Никки стала смотреть на Джерри другими глазами, и ей не давал покоя многозначительный факт. С той памятной беседы на ночном пляже они вернулись к дружеским отношениям. Но — и только: Джерри всегда держался с нею как джентльмен… Как школьный друг. И всё. И чем дальше, тем больше это смущало Никки. Слава Андромеде — обольстительницы Колледжа разъехались по домам, и у неё было время поразмыслить обо всём спокойно.

В середине июля они с Джерри полетели в Луна-Сити и зашли в зоопарк. Никки впервые в жизни увидела — и долго не могла прийти в себя от этого зрелища — царственных львов и гигантского слона, единственного на всю Луну. А смешные чёрно-белые китайские панды, сладко спящие в бамбуковых зарослях! Никакие они не медведи, а просто пара фантастически толстых двухцветных белок… Девушка заразительно хохотала над забавными стройными сусликами-миркатами, стоящими на задних лапах и всё время пугливо осматривающими окрестности, хотя на них в жизни никто не нападал… Правда, носорог навёл на Никки грусть — он злобно таращился из мрачного бетонного загона с толстыми железными прутьями и выглядел ужасно. Жираф с мозолистыми коленками тоже не излучал счастья в высоком, но тесном вольере.

Никки и Джерри провели в городе целый день, катаясь на эскалаторах в прозрачных многоэтажных трубах и бродя по висячим садам с многочисленными фонтанами, оркестрами и симпатичными кафе. В Саду Цветущих Вишен, уставленном столиками на двоих, они купили мороженое в высоких вафельных кулёчках. Никки расшалилась и почти случайно мазнула Джерри мороженым по щеке. Потом немедленно обняла юношу за шею и ласково слизнула сладкий след с его лица. Шея Джерри напряглась, но он бодро отшутился, расценив это как слишком детскую шутку. А Никки с огорчением подумала, что лучше бы он обнял её в ответ — хоть в шутку… а ещё лучше — поцеловал… пусть вымазав предварительно мороженым. Почему он так сдержан? Эта мысль совершенно испортила вкус доедаемого лакомства.

В конце июля Никки и Джерри, сидя на северной трибуне стадиона, с азартом болели за участников очередного экзамена в Колледж. Азарт сопереживания окрашивался снисходительным облегчением, что их экзамен уже позади… Вступительные соревнования выиграл Ситти Пак из Кореи. Его балл оказался гораздо ниже рекорда Никки, что раз сто отметили комментаторы экзамена, но её саму это мало интересовало.

На стадионе было жарковато, и, когда весёлый дирижаблик — разносчик напитков — проплывал мимо, Джерри потянулся взять холодной минералки для Никки. Его колено нечаянно задело ногу девушки.

Никки дёрнулась — её обожгло это прикосновение. Что за чертовщина?

Позже Джерри кому-то приветственно помахал, и его плечо затронуло её руку. Снова электрическое касание!

Никки удивилась — раньше она не замечала такого искрящего потенциала между ними. Если не считать, конечно, того о-очень давнего рождественского случая…

Наступил август. Школа Эйнштейна полностью опустела.

В полутёмном кафе Никки и Джерри сидели за субботним ужином, который по традиции был дольше и сытнее обычных вечерних трапез. На столе горели свечи, принесённые приветливыми кентавриками.

Никки внимательно рассматривала Джерри. Он здорово вырос с момента их первой встречи в госпитале. Плечи раздались, лицо повзрослело, умные голубые глаза смотрели спокойно и насмешливо. Длинные каштановые волосы ложились свободными прядями на шею. Его худощавое лицо складывалось из крупных, резких черт и немедленно привлекало к себе внимание внутренним достоинством и силой. Раньше Джерри был симпатичен, а сейчас стал своеобразно красив.

Юноша не любил хвастаться — Никки, поражённой его артистическими талантами, немало пришлось потрудиться, чтобы узнать, что Джерри, по настоянию родителей, несколько лет посещал на Земле школу танцев и даже победил в известном детском конкурсе.

Он не глядел на неё, а думал о чём-то, медленно помешивая соломинкой молочный коктейль. И внезапно Никки поняла, что перед ней сидит взрослый, самостоятельный человек, у которого своя, не очень известная ей жизнь. Он погружён в свои сложные мысли… он рядом, но отделён от неё… сейчас встанет, пожелает спокойной ночи и уйдёт. А захочет — улетит в гости к кому-нибудь из друзей или переедет в другой колледж. А она? А она, по сути, чужой человек для него. Так, неврастеничная приятельница…

На Никки вдруг навалилась щемящее ощущение своего абсолютного одиночества в этом мире.

Что она наделала, идиотка? Он к ней был так расположен… или даже больше… а она сама прогнала его — насовсем, окончательно. Джерри — особенный и не похож на других… И многие девчонки это отлично понимают. Никки хорошо помнит, как красавица Марина Блэкуолл прилипла к нему в первый же день их прибытия в Колледж и сейчас всё время кружит вокруг. Даже сама Дзинтара посматривает на Джерри с нескрываемым интересом. А сколько есть тех, о которых Никки не знает?

«Может, его сердце уже занято?! — обожгла чёрная мысль. — И у него появилась подружка-Сова или какая-нибудь препротивная голенастая Олениха? Или его девушка — та зеленоглазая красавица с Бала Выпускников? Ведь джентльмены не трезвонят о своих подружках и не ухаживают сразу за двумя девушками».