Асы над тундрой. Воздушная война в Заполярье. 1941–1944
Шрифт:
12 сентября в 6.00 над Ягодником появился первый «Ланкастер» капитана Прайера. Не отвечая на приветствия после приземления, летчик бросился к радиостанции. Из-за плохой погоды, а главное, несоответствия частот позывных советского радиомаяка и английских радиоприемников, бомбардировщики шли на посадку вслепую, без связи. Вот почему из 41 самолета на Ягодник приземлилось лишь 31. Вскоре стало известно, что два самолета сели на Кегострове, два в Васькове и еще два в Онеге. По одному приземлилось в Беломорске, Молотовске, Чумбало-Наволоке и в Талагах.
Чтобы полнее понять происходящее, стоит привести рапорт одного из командиров экипажа «Ланкастеров» 617-й эскадрильи старшего лейтенанта Росса:
«Взлетели заданным курсом в 19.12, с базы.
Навигация —
Сориентироваться не удалось из-за облачности. Определились по большому озеру. Выяснили, что отклонились от курса на восемь миль.
Снизились над Онежским заливом и пошли в глубь материка, ведя визуальную ориентировку.
Расчетное время прибытия застало нас, когда мы кружились над многочисленными островами.
Несколько бортов кружились над этим районом, не обращая внимания на нас. После облета каждого островка и заливчика, мы наконец нашли аэродром. Но не были уверены, так как он не был показан на карте. Позднее оказалось, что это был Молотовск. Сигнал радиомаяка на нашу станцию не поступал. Мы кружились над кораблями в гавани, пытаясь дать сигнал с помощью ламп, но безуспешно. К этому времени потратили на поиски 2.45 времени. Кругом была болотистая местность.
Наконец, я обнаружил участок лесной дороги без столбов на протяжении примерно 1100 ярдов [1000 метров], проходящий с юго-востока на северо-запад. Облака с разрывами висели на высоте 200 футов [60 метров].
Я сделал два захода с курсом 150 градусов. Первый был неудачен. Дорога осталась далеко слева. Второй заход был удачен, но на дороге остановился грузовик с солдатами, и все они уставились на нас. Пытался сесть с противоположной стороны, но безуспешно. Бортинженер доложил, что топлива в левых баках осталось всего 30 галлонов [113 литров].
Выбрал болотистый участок местности и пошел на посадку, выпустив закрылки на 20 градусов при скорости 115 миль в час [185 км/ч]. Хвост не задирало, и самолет коснулся земли, подпрыгнув несколько раз, в 6.08.
Экипаж был цел и самостоятельно выбрался из самолета. Бомболюк пострадал, и сработали огнетушители. Самолет не загорелся. Мы вернулись, чтобы забрать личные вещи.
Бомба лежала примерно в тридцати ярдах от машины, выброшенная из бомбоотсека. Оперение бомбы лежало в 50 ярдах [45 метрах] позади самолета.
Появились русские солдаты. Они были очень дружелюбны, хотя мы не понимали друг друга. Одному из солдат удалось объяснить, что в гавани стоит американский корабль. Поэтому, оставив экипаж охранять самолет, я отправился с солдатом в штаб военно-морских сил. Объяснил ситуацию лейтенанту Морчеллу. Пока я ждал телефонного разговора с Архангельском, со мной заговорили комендант и переводчик, которым я объяснил, что бомба не взорвется, если к ней не прикасаться. Поэтому они отправили на место посадки охрану, а экипаж вывезли. Мы прибыли в британское консульство, где нас приняли и накормили» [26] .
26
Чиркин М. Операция «Параван» // Правда Севера. 2001. 29 августа.
Стоит сказать, что самолеты, совершившие аварийные посадки, требовали мелкого ремонта. К счастью, никто из членов экипажей серьезно не пострадал. Больше всех не повезло экипажу лейтенанта Кили, приземлившемуся в болоте возле деревни Талаги. Операция по спасению получилась
Первый день пребывания на советской земле летчики провели в подготовке самолетов к операции, в поисках отставших экипажей, в обезвреживании бомб, сброшенных «Ланкастерами» близ Молотовска и Лапоминок при заходе на вынужденную посадку.
13 сентября хозяева сочли необходимым ознакомиться с неизвестными им «лучшими машинами Англии». Советские летчики и инженеры по достоинству оценили английские бомбардировщики. Причем каждый, кто осматривал английскую технику, составил для разведотдела штаба подробный отчет увиденного. Особое внимание в этих отчетах обращалось на «секретный» прицел неизвестной конструкции, на модернизированный астрограф, который автоматически вычисляет координаты нахождения самолета, отмечая их на самодвижущейся пленке и карте штурмана.
Не ускользнули от внимания советских техников и два локатора, а также лючок с правой стороны носовой кабины. Удалось выяснить, что он предназначен для выбрасывания фольги, нейтрализующей луч вражеского локатора. Несмотря на слабые протесты английской стороны, еще много интересного и поучительного открыли для себя советские авиаторы, изучая «Ланкастеры».
Операция, планировавшаяся на 14 сентября, была отложена английским командованием на день. Командиры эскадрилий совместно с советскими штабными офицерами были заняты уточнением маршрута. Экипажи активно отдыхали. В этот день состоялся международный футбольный матч. За свои команды в качестве полевых игроков выступали два полковника: начальник штаба ВВС Северного флота Логинов и командир британского авиасоединения Мак-Муллин. На футбольное поле прибыл военный оркестр, исполнявший бравурные марши после каждого забитого гола. Гости проиграли со счетом 0:6, но при этом не очень огорчились.
Наступило 15 сентября. Строго по плану, в 4.37, «Москито» капитана Уотсона вылетел на разведку погоды в районе цели. Над Каа-фьордом небо было чистым. Как только об этом узнали на Ягоднике, в воздух были подняты 28 «Ланкастеров». Настроение пилотов было игриво-приподнятым: каждый считал своим долгом пройти на бреющем полете над палубой парохода — их русским домом. В 10.00 легли на курс. В люках «Ланкастеров» были 21 сверхмощная бомба и 72 двухсоткилограммовых. В 13.57 вышли на цель. Вражеские зенитки молчали. Вдруг один из самолетов, летевший слева от флагманского, выпал из строя и устремился на «Тирпиц». Общий порядок оказался нарушенным, и ведущий, подполковник Тейт, вынужден был повести эскадру на второй круг. Внезапность была утрачена. Двух минут хватило немцам, чтобы поставить дымовые завесы. На втором заходе бомбы экипажи сбрасывали по интуиции. В 14.04 самолеты легли на обратный курс и через три часа приземлились на аэродроме Ягодник. Лишь «Фотоланкастер» с военными корреспондентами на борту проследовал после атаки в Англию. Задержавшийся над фьордом «Москито», уверенный в том, что бомбы упали мимо, даже не стал фотографировать «Тирпиц». Поэтому по возвращении никто не мог с определенностью сказать, было ли попадание. Лишь спустя пять дней английскому разведчику удалось сфотографировать результаты бомбардировки: на палубе линкора просматривалась легкая дымовая завеса. После войны выяснилось, что одна бомба все-таки пробила борт линкора и сдетонировала под килем в 10 метрах от корабля. В результате взрыва в обшивке образовалось пробоина размером 10 на 14 метров, в которую хлынула забортная вода. Получив агентурную информацию из Норвегии, а также фотографии, сделанные авиаразведчиками, специалисты подсчитали, что на ремонт «Тирпица» потребуется не менее девяти месяцев. Операция «Параван» успешно завершилась, и самолеты группами стали покидать Архангельск. Остававшиеся экипажи коротали время на экскурсиях по городу, а вечерами в аэродромном клубе на танцах да за просмотром русских фильмов. Кое-кто пытался ухаживать за русскими девушками, о чем незамедлительно узнавали органы Смерша.