Ася
Шрифт:
Само предположение, будто отчим станет знакомить даже при наличии матримониальных планов с мужчиной вдвое старше, казалась бредом, но, вероятно, собеседник думал иначе. Не стоит разочаровывать человека по пустякам.
— Логично. Что изменилось?
— Ваше поведение. Как только вы выступили в качестве содержанки и вышли с этим в общество, ситуация изменилась.
— Не понимаю, каким образом?
— Вы определили свою цену и заняли определенную нишу.
Ася рассмеялась весело
— Вот именно поэтому я была против каких-либо знакомств устроенных отчимом. Цена, все снова вышло на этот уровень. Каждого из нас в достаточной мере определяет круг общения, по определенным причинам круг общения отчима не вызывает у меня должной реакции.
— Понимаю. Круг общения Романа вас устраивает больше?
— В достаточной степени да.
— Несмотря на личностные характеристики?
— Мне с ним не жить, — отмахнулась Ася.
Геннадий в удивлении поднял брови:
— Любопытное заявление, но резонное. Что же вы хотите?
— Насладиться стейком и поехать домой, меня там ждут.
Последнее заявление было банально проигнорировано.
— Чем Роман устраивал больше меня?
— Простотой, — отозвалась Ася без раздумий. — Он прост и понятен в своем эгоцентризме.
— Я сложнее, — не стал спорить Геннадий.
— Я недостаточно вас знаю, чтобы судить, но раз вы хорошо знакомы с отчимом, исхожу из предположения, что по сложности вы сопоставимы. Бездны, конечно, манят и притягивают, но лишь безумцы спускаются туда для изучения. Мне подобного авантюризма не хватает.
Мужчина вдруг улыбнулся:
— Я был прав в желании познакомиться с вами ближе.
— Рада за вас, всегда приятно, когда ожидания оправдываются.
— И неприятно в обратном случае.
— Именно.
Ася отрезала кусочек мяса и спросила:
— И все же чем вызвана необходимость в знакомстве?
— Вы мне нравитесь, — улыбнулся Геннадий.
Ася отложила нож в сторону и заметила мимолетом:
— Знаете, я, когда включаю голову, вообще бываю умной.
— Рад за вас.
— Я тоже. Но если ближе к делу, я вас как особь противоположного пола не интересую совершенно. Поэтому вопрос — что вам нужно?
— Категоричная девушка.
— Бестолковая, — со вздохом сказала Ася, — я прогуляюсь.
Спутник не возражал. Ася вышла на застекленную террасу, условно зимний сад, и позвонила отчиму.
— Пап, привет, это я и снова с проблемами. Тут со мной познакомился некто Геннадий…
Пятиминутный разговор, во время которого девушка обрисовала ситуацию, и ключевой вопрос.
— Ты полагаешь это связано с моим биологическим отцом?
— Вполне возможно, — отозвался отчим. — По-другому подобную настойчивость объяснить не могу. Он выражал желание познакомиться
— Ты был против?
— Да, не тот это зять, которого я надеялся получить.
— Что посоветуешь?
— Действуй прямо, как ты любишь, он меня хорошо знает, так что ничего серьезного не случится.
— О разговоре сказать?
— Скажи.
— Хорошо, спасибо, позвоню, как все завершится.
— Жду.
Ася повернулась, чтобы выйти и натолкнулась на стоящего человека.
— Простите, — извинилась Ася.
— Внимательнее следует быть, — раздраженно отозвалась стильная девушка.
— Буду, — пообещала Ася.
— Вика, дорогая ты куда? — насмешливый мужской голос заставил незнакомку подпрыгнуть.
— Черт.
Девушка начала судорожно озираться.
Обычно Ася не ввязывалась в чужие проблемы, опасаясь обрести свои, но сейчас решила махнуть рукой на принципы.
— Помочь?
— А можешь?
— Кто его знает, пошли.
Пара минут быстрого шага и снова кабинет, где Геннадий разложил на столе какие-то бумаги.
— И снова я, правда, теперь с просьбой — девушка хочет уйти, не организуете? — обратилась к нему Ася.
Геннадий насмешливо взглянул на незнакомку и спросил:
— Добегаешься однажды, сама знаешь, всегда так везти не будет.
— Знаю, — огрызнулась та.
— Дура ты, дорогая, дура.
Тем не менее, Геннадий поднялся и подал заметно нервничающей красотке руку, после чего обратился к Асе:
— Взгляните пока на бумаги.
Эффектная пара вышла, Ася достала листы и… вытащила сигарету. Предсмертная записка, несколько писем, подписи на открытке. Один почерк, один человек, ставшей причиной смерти ее отца.
Чужая предсмертная записка врезалась ей в память, как последнее послание собственного отца. Возможно, подобных было множество, но именно эту девушка видела в детстве. Она болела и не ходила в садик, отец писал снова и снова, пробуя достичь одного ему видимого совершенства. Он шутил и рассказывал Асе, как нужно писать чужими почерками правильно. Тогда это было увлекательно и интересно, отдавало тайной и романтикой.
Ровно до сообщения о смерти отца, принесенного каким-то знакомым. Доведенный обстоятельствами, он «спрыгнул» с моста на покрытую льдом реку. Мама спешно переехала в деревню, в самую глухомань, где устроилась работать фельдшером. Неделя веселья — неделя недоумения и боли — новая жизнь…
Их не трогали, правда, Ася так и не узнала, кому отошла городская квартира, потому что в собственности у мамы оказался только старый полуразваленный дом. Но так ли это важно?
Их не тронули, в отличие от отца, написавшего не тот документ…