АтакА & Исключительная
Шрифт:
– Давай попробуем, – утвердила я, гулко захлопнув справочник и в следующую секунду засунув его в её открытый рюкзак.
Бросив мимолётный взгляд на Кайю, я отметила, что девочка также не проявила признаков страха, хотя при её возрасте и в том беззащитном положении, в которое он её ставит, идея вылазки в центр города должна была хотя бы немного припугнуть её…
На улицах провинциального города не было ни единой живой души – только битое стекло, жжёная резина, помятые автомобили и трупы, начинающие подавать признаки скоротечного разложения. Среди погибших присутствовали и дети. Я заметила, как Кайя, сидящая на коне позади Томирис, зажмуривалась, чтобы не видеть этого ужаса, но его было настолько много, что не увидеть хотя бы какую-то его часть было просто невозможно. И хотя мы двигались быстро, кони под нами начали переживать – то ли из-за вида трупов, то ли из-за занимающегося зловония…
Дом Линклетора оказался частным, что уже облегчало задачу: в подъезд многоэтажки было бы сложнее пробиться. Привязав лошадей к тонкому столбу флагштока, флаг на котором поник от полного отсутствия ветра, мы втроём быстрым шагом направились к идеалистично белоснежному домику, решив попробовать достучаться до его владельца через парадную дверь. Пока я гулко тарабанила в дверь, Томирис с Кайей были настороже: они оглядывались по сторонам, но замечали движение только в окнах соседних домов – на улице всё ещё продолжало царствовать запустение. Что это? Комендантский час? Обыкновенный страх? Что именно заставило всех затаиться?.. Неужели всё, что можно было украсть из магазинов, уже украдено?.. Затишье, походящее на страшного предвестника неизбежной бури, начинало серьёзно нагнетать…
Так и не получив ответа на свои настойчивые стуки, я решила действовать решительнее. Взяв в руки садового гнома тридцати сантиметров, стоявшего на крыльце справа от входа, я врезала им по витражному стеклу двери и таким образом в мгновение ока получила доступ к внутреннему дверному замку.
– Ты что творишь?! – мгновенно выдала первую реакцию Томирис.
– А ты против? – хладнокровно отозвалась я, продолжая возиться с внутренним замком аккуратно, чтобы случайно не повредить запястье битым стеклом.
– Да нет, вообще-то, не против, – неожиданно одарила меня кривой ухмылкой сестра, чем в очередной раз продемонстрировала мне свой бунтарский характер. Отлично, при таких началах у нас имеются все шансы неплохо поладить…
Наконец замок поддался, и мы вошли в коридор, при этом перепрыгивая битое стекло.
– Соседи из дома напротив заметили, что мы сделали, – бойко перепрыгнув через кучку осколков, отрапортовала Кайя, уже наблюдая за тем, как я поспешно закрываю за её спиной дверь.
– Ничего страшного, – сжато выдала я и сразу же сама захотела поверить в это своё сомнительное утверждение.
– Он здесь, – произнесла каким-то обыденным тоном Томирис, прошедшая чуть вперед и остановившаяся напротив входа в гостиную. – Если это, конечно, он, – засунув руки в карманы штанов, подытожила она.
Я уже была уверена в том, что её спокойствие связано с тем, что мы наткнулись на очередной труп, и это даже вызвало у меня неприятные мурашки – неужели к такому зрелищу возможно привыкнуть?! – но всё оказалось иначе: Тимоти Линклетер оказался жив, однако его общее состояние откровенно оставляло желать лучшего.
Глава 17
Я остановилась напротив сидящего на полу, упирающегося спиной в кожаный диван Линклетера, и попыталась оценить степень адекватности, на которую я могла бы рассчитывать в диалоге с этим человеком. Он пьян. В дым. В правой руке сжимает практически опустевшую бутылку виски, рядом валяется ещё одна, совершенно пустая… Однако это не всё: сильно разбита левая бровь, и видно, что из ушей у него недавно текла кровь, которая теперь остановилась и запеклась.
Тяжело выдохнув, я присела напротив несчастного на корточки. Он поднял на меня блуждающий взгляд, с трудом пробивающийся через мутное стекло овальных очков, и сразу же заговорил категорично заплетающимся языком:
– Кто ты… Кто ты такая?
– Ты меня не знаешь…
– Я знаююю… Я знаю тебя! Охранница…
Неужели я настолько была заметной для всех этих недоделанных ботано-механиков?
– Накануне первой Атаки ты пил в баре с Сомерсетом Гриффином.
– Атаки! – он резко дернулся и уверенно обдал меня своим перегаром, что сразу же заставило меня отстраниться. – Я не знал! Не знал, что это может быть… Правдой! Я ничего не знаю! Ничего! Нет! Я сам страдаю от них! От Атак! – с этими словами он указал рукой, в которой удерживал почти пустую бутылку, на своё окровавленное ухо. – Вот! Видишь?! Это кровь! Я не стал бы!.. Не стал бы!.. Это ведь геноцид!
– Как это остановить?!
– Я не знаю!
– Кто, если не ты, может знать?!
– Сомерсет! Это всё он! Он бредил этим… Я ему не верил! Ни единому его слову не верил! И вот… – он снова начал указывать на свои уши.
– Соберись! – я взяла пьяного за шкирки и хорошенько встряхнула его. – Где искать этого человека?!
– Он уехал отсюда! Ещё позавчера ночью! – он на удивление охотливо выдавал информацию, словно нашкодивший мелкий хулиган, пойманный за руку.
– Куда он уехал?!
– Вот!.. Сейчас!.. Отпусти же!.. – он резко оттолкнул мои руки и сразу же начал предпринимать попытки подняться. Только с третьего раза у него получилось встать на ноги. В итоге он каким-то чудом сумел добраться до каминной полки, с которой взял чёрный матовый блокнот, из которого вынул крохотную визитку, которую в итоге протянул мне сильно дрожащей рукой. – Это телефон и адрес его лаб… оратории…
Конец ознакомительного фрагмента.