Атипичная пневмония
Шрифт:
– Вот так будет лучше, а то мы – как в подземелье каком-то.
– Устроились? – Колосов с улыбкой обернулся к ней.
– Принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, можно сказать, что с комфортом.
Они ехали по совершенно пустой полосе, лишь изредка навстречу им проносились машины, спешащие на выезд из города. На улицах ни одного прохожего. На «Тушке» несколько человек растерянно топтались у входа в метро. Ни привычной вереницы автобусов, ни человеческого столпотворения, кипевшего здесь еще вчера. Великий город, казалось, вымер.
– Видимо, не знали, что сегодня общественный транспорт уже не работает. – Игорь указал на бедолаг Колосову.
– Так где мы заправляться будем? – спросил Виктор.
– Гаражный кооператив на улице Зорге знаешь? Хотя заезд там не с Зорге, а с Хорошевки. Прямо за мостом кольцевой железной дороги.
– Покажешь. – Виктор пожал плечами.
– Это еще батин гараж. Там и «копейка» его стоит. Практически новая. Пятнадцать тысяч на спидометре. Знаешь, как тогда ездили, только летом из дома на дачу. А участок у нас был почти сразу за кольцевой дорогой. И домик – четыре на три. Профенькали потом участок, не оформили вовремя в частную собственность. Я еще несмышленыш был. А мать… Так вот я на этой «копейке» самостоятельно ездил всего один раз, в шестнадцать лет. У меня еще прав не было. Но я успел только из гаража на Хорошевку вырулить, как мне в зад въехал какой-то тип. Вроде он виноват, но у меня нет прав. Так и разошлись при своих, не вызывая ГАИ. Я ее поставил на место и больше никогда не трогал. Хорошо, что мать не узнала. А бати к тому времени уже не было. Он помер в 92-м. Сердце не выдержало. Всю жизнь копил, копил, а тут все обратилось в прах. Он на авиационном заводе мастером работал. И гараж, и машину, и дачу от завода получал. Батя запасливый был мужик. Тогда с бензином тоже была напряженка. Ну, он, как удастся заправиться, заливал полный бак. А лишнее потом сливал в бочку. Так у него образовался постоянно обновляемый запас в двести литров.
– Ты хочешь сказать, что этому бензину почти тридцать лет? – изумился Колосов.
– А что ему сделается? Он в стальной бочке с резьбовой крышкой. Вот и приехали. За мостом – сразу направо.
«Форд» остановился перед закрытым шлагбаумом. На шум мотора, громко лая, выскочило несколько шавок. Вслед за ними из будки показался дед-сторож. Поднимая шлагбаум, спросил у вышедших из машины Мишки и Игоря:
– Вы к кому? Что-то я вашей машины не помню.
– Двести девятнадцатый бокс, дед. Вот мой жетон. – Игорь показал сторожу алюминиевый кругляш с набитыми на нем цифрами.
– А скажите-ка, ребята, что это сегодня происходит? Вы у меня сегодня первые. Я уже и на улицу выходил – ни людей, ни машин. Я вчера на дежурство в девять вечера заступал, вроде бы было все, как обычно.
– Эпидемия, дед. Все попрятались по домам, – ответил Михаил, усаживаясь в машину.
Поплутав между рядами гаражных боксов «Форд» остановился перед деревянными воротами с номером двести девятнадцать. Игорь долго возился с замками и запорами и, наконец, растворил ворота. Из полутьмы гаража на них смотрели круглые глаза канареечно-желтой «копейки».
– А вот и та самая спасительная бочка – Металлическая емкость глухо отозвалась на постукивания Кузьмина.
– Ого, да она сварена из чистейшей нержавейки. – У Михаила от удивления округлились глаза.
– Я же вам говорил, батя мой был мужик хозяйственный. Бочку эту, наверное, на заводе у себя сварил.
Бензин действительно оказался качественным и вполне пригодным к использованию. Они заполнили бак под самую горловину, а остаток разлили по канистрам.
На выезде, у поднятого шлагбаума, их поджидал сторож:
– Ребятки, а что это за эпидемия такая?
– Ну ты дед даешь, телевизор не смотришь, что-ли? Атипичная пневмония, слышал про такую? – ответил за всех Игорь.
Микроавтобус вырулил на Хорошевку и, притормозив у светофора на желтый свет, понесся дальше, набирая скорость.
– Ну что? – Колосов повернул голову к Игорю: – Никуда больше заезжать не будем? Может быть, нужно еще кого-нибудь забрать с собой? Матушка твоя где живет?
– Маму я похоронил три года назад. Семьдесят два ей было. В принципе могла бы еще пожить. Я у них поздним ребенком был, и единственным. Она меня в сорок лет родила.
– Извини. Значит, ты круглый сирота, как я. А родители супруги?
– У них дом на Пестовском водохранилище, а московскую квартиру они сдают иностранцам, так что едем к вам в Митино и оттуда… А кстати, Петрович, где находится этот твой остров? Ты говорил, что на Волге. А точнее?
– Волгоград. Никак язык не поворачивается называть его по-новому – Сталинградом.
Марина, заглянув в кабину, вмешалась в их диалог:
– Я считаю, что кое-куда нам заехать все-таки придется. Нам нужно оружие. Предпринимать такое дальнее путешествие, да еще в чрезвычайной обстановке… Мы не знаем, что нас ждет впереди.
– Разумная мысль, – согласился Колосов, – но где ж его взять? Да еще когда времени в обрез.
– У одного нашего знакомого целый арсенал, он с нами с удовольствием поделится, – заверила Марина.
– Ты имеешь в виду Вахрушина? – Игорь явно не ожидал такого поворота в разговоре.
– Да. – Она утвердительно кивнула головой.
– Но это же лишняя сотня километров в одну сторону, он под Рузой живет, – сказал Игорь, обращаясь уже к Колосову.
– Оно стоит того. Поедем к вашему знакомому. Нам надо будет забрать его с собой?
– Нет, он останется дома, – ответила Марина.
– Мариночка, он устроит скандал, мы же обещали остаться у него, а тут такой сюрприз.
– Не ной, я все беру на себя. Все будет нормально. – Марина уселась на свое место и вытянула ноги, стараясь удобно устроить их поверх коробок.
Затор впереди они заметили, еще когда переезжали мост через Сходню. Он начинался сразу за Академией коммунального хозяйства и тянулся, видимо, до кольцевой дороги. Плотной, неподвижной массой машины выстроились, заняв даже две полосы на встречной стороне дороги. Пробка стояла мертво, не было даже намека на движение.
– Не останавливайся, не останавливайся, давай по встречке, – дернул Колосова Игорь.
Микроавтобус на предельной скорости понесся вдоль длиннющей очереди. У Спаса пробка расширялась, занимая у поста ГАИ уже всю встречную, оставляя свободными в лучшем случае полполосы и тротуар.
– Только не останавливайся, только не останавливайся, подъезжай прямо к гаишнику, к гаишнику, к гаишнику… – бормотал, как заклинание, Игорь.
Его волнение передалось всем. Михаил сидел побледневший, судорожно вцепившись руками в переднюю панель. На закушенной нижней губе выступила капелька крови.