Атланта

Орвиг Сара

И следующая неделя прошла без изменений. Каждое утро Клер занималась с Майклом сама. Она потеряла всякий интерес к знакомству с новыми людьми.

Однажды утром, когда она выходила из галантерейного магазина, к ней подошел Аларик. На нем была гражданская одежда: серый пиджак и брюки. В широкополой шляпе, сдвинутой немного на глаза, он выглядел просто потрясающе. Он остановился перед ней. Клер взглянула на него и тут же поняла, что он разговаривал с Форченом.

– Клер, я хочу поговорить с тобой, – начал он, оглядываясь

на коляску. – Давай я прокачу тебя. Я знаю одно место, где можно спокойно поговорить.

Она понимала, что их встреча может вызвать пересуды, но сейчас это совсем не волновало ее. Большего вреда их отношениям с Форченом она причинить не сможет. Клер кивнула. Аларик подал ей руку и помог сесть в коляску. Откинувшись на спинку сиденья, она расправила свое платье. Аларик сел рядом с ней и, взяв вожжи, тронул лошадей. Когда они выехали на дорогу, он повернулся к Клер.

– Я разговаривал с Форченом. Он вне себя от ярости из-за того, что ты возила Майкла к Венгеру.

Стараясь не заплакать, она отвернулась. Клер боялась, что жалость Хемптона лишит ее всякого самообладания.

– Клер, сделанного не поправишь… Форчен прав насчет Венгера. Я нашел его после той порки, которую устроил ему Тревор. Он намеревался убить Форчена медленно и страшно; запоров его до полусмерти, он бросил его, связанного, в лесу умирать от голода. Только дьявол способен так обращаться с мужем собственной дочери и отцом своего внука.

Клер вытерла глаза. Аларик обнял ее за плечи. Она повернула голову и взглянула на него.

– Аларик, не делай хуже, давая повод для сплетен, – произнесла она, убирая его руку.

– Хорошо. Сейчас мы выедем из города и тогда сможем спокойно поговорить.

Они ехали молча, пока наконец не увидели небольшую дубраву, растущую на холмах. Повсюду виднелись остатки оборонительных сооружений. «Неужели весь Юг был так же исковеркан, как и Атланта?» – подумала Клер, видя эти отголоски войны. Новый Орлеан и Натчез были не так сильно разрушены, но она слышала, что Виксбург – сплошные руины.

Ее мысли вновь вернулись к Форчену: ни о ком другом она и думать не могла. Аларик остановил лошадей под сенью старого дуба и, повернувшись обнял ее.

Самообладание покинуло Клер, и она разрыдалась, сидя неподвижно и сложив руки на коленях.

– Аларик, я очень люблю его. А Майкл и Венгер, кажется, понравились друг другу. Тревор очень хорошо относится к мальчику. Ведь он – его родной дедушка.

Крепко сцепив руки, она попыталась успокоиться.

– Клер, будь я на месте Форчена, я бы не разрешал, чтобы Майкл встречался с ним. Только настоящее чудовище могло сделать то, что он сделал О'Брайену. Я уверен, что Мерили страдала, когда он заставил ее вернуться домой вместе с ним.

Вытерев глаза платком, Клер отстранилась от Аларика и посмотрела на него. У Хемптона не было ни взрывного характера Форчена, ни его безжалостности, ни его твердости.

Но даже он считал Венгера чудовищем. Видимо, оба они, и Аларик, и Форчен, разглядели в Венгере что-то такое, чего не заметила Клер.

– Ты не позволил бы ребенку даже разговаривать с дедом?

– Если бы его дедом был Тревор и относился бы ко мне так же, как к Форчену, – не позволил бы.

– Кажется, он любит Майкла… Ну, если ты так считаешь… Сколько же Форчен будет…

Клер не договорила. Слезы навернулись ей на глаза, и она заплакала. В конце концов Клер взяла себя в руки и вытерла слезы.

– Прости меня, пожалуйста. Все сделано, и ничего нельзя исправить.

– Все можно исправить… Скажи ему, что была не права и что сильно раскаиваешься. Потребуется время, но в том, что не касается Венгера, Форчен очень рассудителен. Ты уже завоевала его однажды… Тогда он был еще более зол… Вы снова будете вместе.

– Не думаю, – ответила Клер, рассматривая шелестевшие над их головами листья. – Он очень сердит на меня и сказал, что никогда не доверится мне вновь.

– Он изменится, потому что любит тебя.

– Нет, он только начинал любить… А теперь все кончено.

– Не думаю, что все потеряно, – спокойно сказал Аларик. Клер взглянула на него. Он протянул руку и смахнул слезы с ее щеки. – Ах, Клер, как жаль, что ты влюблена в него. Я увел бы тебя…

Она улыбнулась и коснулась его руки.

– Ты такой добрый, Аларик.

– О Боже… Еще ни одна женщина не говорила мне, что я добрый.

Клер вновь улыбнулась ему, понимая, что он пытается развеселить ее.

– Он постоянно забирает Майкла, и я почти не вижусь с ним. Мальчик замыкается в себе.

– Майкл справится с этим. Форчен успокоится и, когда уйдет его злость, увидит, что делает… А пока скажи ему, что раскаиваешься… Скажи, что любишь его.

– Не думаю, что это имеет для него какое-либо значение.

– Клер, никогда не пытайся больше отвезти Майкла к Венгеру.

Она посмотрела ему прямо в глаза. «Неужели я подвергала Майкла такой опасности?» – пронеслось в ее голове.

– Кажется невозможным, что его собственный дедушка может быть чудовищем, – тихо произнесла она.

– Он и есть чудовище. Ты же знаешь, что ко всему на свете я отношусь намного проще, чем Форчен, но в том, что касается Тревора Венгера, я полностью согласен с ним.

Клер задрожала, осознав свою потерю. Ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Форчен.

– Мне пора ехать домой.

Аларик кивнул, погладил ее по щеке.

– Я сделаю все, что смогу… Он успокоится. Клер не верила, что у него это получится.

Она знала, как непреклонен может быть Форчен. Клер ехала не замечая ничего вокруг и пришла в себя, только когда Аларик остановил лошадей перед дорожкой к их дому. Она поняла, куда они приехали, лишь когда Хемптон вышел из коляски и передал ей вожжи.