Атлантида, какой я ее помню…
Шрифт:
Однако бывали и такие случаи, когда вопрос ученика был чересчур сложный или специфичный, и учитель не мог дать на него ответ. Тогда ребёнка отправляли на консультацию к одному из работающих в этой области специалистов, и там он узнавал в деталях всё, что нужно.
Примерно так выглядела система образования в Атлантиде. Количество лет, проведённых в школах, не было фиксированным. Тем не менее, дети «плотно» учились примерно до подросткового возраста. Затем их определяли на какую-нибудь несложную работу в интересующей их области (нечто вроде нашей стажировки), а школу они посещали уже реже – в основном, чтобы заполнить
Можно сказать, что в той или иной мере Атланты учились почти всю жизнь. Просто в юном возрасте они посещали школы почти каждый день, а в более позднем – время от времени.
Необходимо ешё отметить, что существовали школы общие и профильные. Общие школы были везде и повсеместно, а профильные – в тех местах, где были научные центры. Профильные школы были некой смесью университетов и научно-исследовательских лабораторий, и в них обучались в основном те, кто выбрал науку как основную профессию.
Что касается меня, то я ходил в обычную общую школу, где меня готовили к одной из «помогающих» профессий. Я должен был стать одним из социальных работников из класса Помощников, подобно моим родителям. Поэтому я изучал психологию и энергетику человека, основы устройства и управления обществом, а также азы управления различной техникой, которая была тогда в ходу.
Глава 3. Юный волонтёр
Если в прошлой главе я описывала своё детство в Атлантиде, то теперь напишу, как прошла моя юность.
Первая работа
Юных Атлантов было принято привлекать к какой-нибудь общественно полезной работе. Начиная с подросткового возраста, дети не просто учились в школах, но и выполняли те задачи, которые доверили лично им. Во многих случаях эти стажировки были связаны с социальной сферой или помощью другим людям, но бывало и по-другому. К примеру, если кто-то показывал чрезмерное рвение и способности к науке, то его могли направить помогать учёным, дав ему должность вроде нашего лаборанта.
Однако со мной подобного не случилось, и моя первая работа была довольно типичной. Чем же я занимался? Один из Жрецов, который наблюдал меня с детства, сообщил, что в моём случае самым правильным будет начать с помощи пожилым людям. Вскоре мне присвоили статус волонтёра и отправили «в поля», то есть к моим непосредственным клиентам.
В целом, пожилым людям в Атлантиде жилось весьма неплохо, в разы лучше, чем у нас. Во-первых, благодаря более совершенным телам у них редко возникали очень серьёзные болезни. Скорее, с возрастом у них оставалось меньше сил и энергии, плюс внешне они тоже отличались от молодых – ходили и говорили медленнее, у них были небольшие морщины на лице и более усталый взгляд. Во-вторых, у них не было страха смерти или грусти от того, что «единственная жизнь прошла не так, как хотелось». Они понимали, что после смерти их ждёт новое рождение среди близких им людей, поэтому на будущее смотрели с оптимизмом.
Когда Атлант достигал так называемого «возраста мудрости», то переставал работать по своей основной специальности. Теперь его основной задачей было подведение итогов и осмысление прошедшей жизни, а также подготовка к следующей. Пожилые люди много времени проводили в храмах, где медитировали или общались со Жрецами. Тем не менее, свободное время у них
Была у пожилых Атлантов одна слабость, и в этом они были весьма похожи на наших современников. Они очень любили вспоминать былые годы и свои прошлые приключения, а также делиться этими историями с окружающими. А поскольку все их близкие уже слышали это множество раз, то нужны были свежие люди, с которыми они могли бы поговорить. Эту роль, как читатели уже, наверное, догадались, выполняли волонтёры вроде меня. Конечно, это было не единственной нашей задачей – мы ещё организовывали для них мероприятия и праздники, иногда сопровождали на прогулках и в не очень дальних поездках.
Помимо всего вышеперечисленного, не стоит забывать о том, что Атланты отлично разбирались в тонкостях энергообмена. Поэтому они понимали, что общение подростков с пожилыми людьми – это хороший способ «уравновесить» энергетику обеих сторон. Подростки становились более спокойными, отдавая «излишки» своей буйной энергии, а пожилые люди, наоборот, приободрялись и чувствовали себя более энергичными.
Я курировал около десяти клиентов и с большинством из них в итоге подружился. Вдобавок, я стал более терпеливым и спокойным, то есть моё волонтёрство однозначно улучшило мой характер. Однако были в моём случае и некоторые особенности.
Дело в том, что Атланты были искренними, простодушными и даже бесхитростными людьми. Они привыкли, что все вокруг них такие же, и им было очень сложно понять тех, кто был устроен немного по-другому. В частности, меня. Когда я вёл долгие беседы со своими клиентами, то им было очень интересно, почему же я оставил свою прошлую планету и попал к ним. Мне не хотелось вдаваться в подробности и описывать болезненную для меня тему, и они почти сразу же это видели (ведь Атланты, как уже говорилось, прекрасно чувствовали эмоции друг друга), поэтому вскоре прекращали разговор. При этом я ощущал с их стороны искреннюю поддержку и сочувствие.
Но было то, что неизменно удивляло меня в них, и к чему я никак не мог привыкнуть. Дело было в том, что все они искренне считали, что меня на прошлом месте обидели и предали, и поэтому я, такой хороший, сейчас страдаю. На самом деле всё было наоборот. Виной всех моих страданий был я сам (вернее, сама, потому что до этого у меня было женское воплощение). Меня никто не обижал и не угнетал – наоборот, из-за моих действий пострадали многие люди. Но я понимал, что просто не могу рассказать им обо всём этом. В их картину мира никак не впишется тот факт, что можно получать удовольствие от плохих поступков и желать другим зла. Они не способны понять, что человек может долго и сознательно идти «тёмным» путём, и ему плевать, что при этом чувствуют окружающие.
Одним словом, я смотрел на своих пожилых друзей и думал, что они, несмотря на прожитые годы, наивны, как дети. Они настолько привыкли жить в своём светлом и нравственном обществе, что просто не могли поверить в то, что бывает по-другому. И мне, с одной стороны, было даже как-то жаль их за такую ограниченность. А с другой – я понимал, что во многом завидую им. Я тоже, быть может, хотел бы быть таким наивным и добрым, не помнить ничего из ужасов прошлого и в каждой новой жизни искать лишь развития и мудрости. Но, к сожалению, у меня так не получалось.