Атланты
Шрифт:
Незнакомец не разговаривал и не отвечал ни на один вопрос. Его молчание обескураживало. Люди начинали сомневаться, понимает ли он их язык и настоящий ли он атлант. У Ико не было сомнений на этот счет. В моменты, когда сознание возвращалось к нему, она ловила в его взгляде настойчивость и слишком красноречивую, хотя и мимолетную выразительность. Однажды, когда в пещере, кроме них, никого больше не было, она рискнула спросить:
— Господин, скажи мне, кто ты?
Он вновь опустил веки, и на лице его отобразилась такая грусть, что она забеспокоилась,
В тот же вечер она доверительно сообщила остальным:
— Трудно вообразить, что ему довелось перенести.
— А мы?
— Ему было гораздо хуже, чем нам. Он плавал долгие месяцы. Я это точно знаю. Прежде, чем пристать к нашему острову, он потерял товарища. Вряд ли кому-нибудь удастся вынести то же, что и он.
— Что он искал?
— Остатки Атлантиды.
— Это он тебе сам сказал?
— Он еще скажет. Когда он окрепнет, к нему вернутся память и дар речи. Но уже сейчас я могу ручаться, что он необычный человек.
— Он сын Солнца, светлый умом, — заклинала Фаина, — я сразу это поняла. Ах, хорошо бы знать, откуда он прибыл!
— Его спина исполосована шрамами. В какой битве получил он эти страшные раны? Или его пытали? В нем чувствуется неодолимая смелость. Он выживет. Он все вспомнит. Я обещаю вам это…
Казалось, дела идут на поправку, но ему еще не хватало сил, чтобы встать на ноги, кроме того, он все время молчал, и это все больше и больше беспокоило Ико. Однажды, когда забили одну из коз, ей пришла в голову мысль напоить его теплой кровью. На следующий день он смог подняться и, опираясь на плечо Ико, с трудом поплелся к прибрежным скалам. Никто не проронил ни слова. Даже дурачок вел себя спокойно. Когда незнакомец увидел, что осталось от его корабля, из его груди вырвался глухой стон. Все решили, что он сейчас потеряет сознание. Но он овладел собой и приказал:
— Спускаемся.
— Это слишком опасно. Может, позже?
— Сегодня! Помогите мне!
Это было непросто. То он шел сам, то его несли Ико и самый сильный из мужчин; в конце концов, они все же добрались до корабля, обошли его и поднялись на борт. После короткого осмотра он сказал:
— Увы! Шпангоуты не выдержали. Корабль не починить.
— Ты что, хотел снова уплыть? Тебе плохо с нами?
— Корабль мог бы нам пригодиться.
Он помрачнел и добавил:
— Что стало с моим товарищем?
— Мы похоронили его на восходе солнца, согласно ритуалу. Место мы тебе покажем.
— Да воздастся вам! Это был мой самый близкий друг.
При звуках его громкого и четкого голоса у всех родилась одна и та же мысль: «Голос вождя!»
— Так кто же ты?
— Меня звали Гальдар.
Они не знали, кем он был, какой титул носил в те счастливые времена, чем занимался. Они были совершенно уверены, что он был важной персоной.
— Откуда ты?
— Издалека, собратья по несчастью, очень издалека!.. Дайте время, я разберусь в своих воспоминаниях. У меня все перепуталось.
И он дотронулся до лба. Никого не удивляло, что он вдруг так сразу начал говорить. Они со жгучим нетерпением задавали вопросы:
— Господин, ты плыл из Посейдониса?
Его лицо потемнело:
— Почему «господин»?
— А твой ремень, знаки на твоих доспехах, пряжка твоего плаща?
— Ну и что это доказывает?
— Ты был хозяином этого судна?
— Да… Но раньше… раньше я греб… Я был гребцом.
— Гребцом?
— Если хочешь, каторжником.
— В твои годы?
— Я не стар. Это море выбелило мои волосы.
— Господин, как ты нашел наш остров?
— Я же тебе уже говорил, что не следует так называть меня.
— Почему?
— Потому что, когда я был гребцом и надсмотрщик хлестал меня плетью, я очень хорошо усвоил, как много значит прекрасное право называться человеком, и с тех пор мне не нужно другого имени! Не понимаете? Я хочу быть человеком среди себе подобных, среди равных, я хочу стать вашим братом.
Ико смотрела на рубцы, исполосовавшие его широкую спину, и рыдания подкатывали к ее горлу.
— Ты долго нас искал?
— Да. Как же вы спаслись?
Ико ответила:
— Мы, бедные, всеми забытые горцы, жили на самом юге архипелага империи атлантов. В ту великую, ужасную ночь, когда разъяренное море затопило внизу города и долины, мы собрали наших коз и ушли в горы по только нам известным тропам. Мы забирались все выше и выше!
На самом верху наши козы сгрудились вокруг нас, и так мы простояли до самого утра под стон земли и небес. А когда наступил день, то осталась только эта скала, а позади нее шумел Океан. Все исчезло: и города, и деревни, и порты, и корабли.
— К счастью для нас, — сказала Фаина, — мы обнаружили пастбища и эту пещеру, служившую убежищем древним людям. Но многие из нас умерли, и, самое главное, все дети. С тех пор здесь никто не рождался. Животные размножаются, а женщины и мужчины бесплодны. Так мы и угаснем один за другим, и на острове останутся только козы.
Ико спросила:
— Неужели и вправду спаслись лишь мы и ты?
Гальдар ответил ей неопределенным жестом.
— …А кто спас тебя?
— Об этом я расскажу сегодня вечером.
— В наших краях, — заметила старуха, — обычай велит рассказывать о своих приключениях тому, кто дал тебе приют. Так повелось еще с тех времен, когда у нас были дома, чердаки и погреба, постель для усталого путника и доброе вино, чтобы у него развязался язык!
— Мои соотечественники были горцами с Севера. Они так же, как вы, любили принимать странников и слушать их, а пламя очага и кувшины с вином согревали их. Так они, жившие в глухих местах, по-своему открывали мир. Расскажите мне еще о той страшной ночи, о том, как вы жили потом. Сегодня вечером, братья мои…