Атолл «Морская звезда»
Шрифт:
— В прошлый раз приходил более покладистый оператор, — проворчал Данлоп.
— То был мой помощник. Он молод и здоров, как боров. Я же должен беречь себя.
— Надеюсь, вы долго проживете. — Данлоп погасил сигарету. — Простите, как мне обращаться к вам?
— Ведь я медик. Вот и зовите так.
— Понял. Препарат тот же, что и в прошлый раз?
Медик поднял свой саквояж, с гордостью похлопал по его боку:
— Тот же. Мой!
— Тогда все в порядке. Два часа — этого вполне достаточно.
— Препарат действует до четырех часов… Но к делу. Где я буду работать?
— Идите в эту дверь. Секретарь все устроит.
Медик вышел из кабинета.
— Он из лаборатории 7-11? — взволнованно спросил Мерфи. — Это же риск. Ты сошел с ума!..
— Молчать! — рявкнул Данлоп. — Как еще заткнуть глотку русскому дипломату? — Он скривил губы, копируя Мерфи: “Грегори — это овечка, пальцем надави на нее — и готово”. Что мне остается, если помощник глуп как пробка!.. Нет, я знал с кем имею дело, поэтому принял меры страховки. И видишь, не ошибся.
— Хорошо, — мрачно сказал Мерфи. — Но тогда надо подготовить комнату с пультом?
— Ева! — Данлоп включил транслятор и повернулся к динамику. — Пульт проверен?
— Все нормально.
— Что Медик?
— Уже начал работать, шеф. Почему-то ему понадобилось молоко. Сказал, что в это время пьет молоко с содой.
— Нашли молоко?
— Да, шеф.
— И соду?
— Соду он носит с собой…
— Я отправляюсь в комнату с пультом. Пусть пришлют туда супруга.
Данлоп выключил трансляцию и вместе с Мерфи вышел в коридор.
— Начинать будет Брызгалов? — спросил тот.
Данлоп не успел ответить. В конце коридора показался Медик. Полы его белого халата развевались от быстрой ходьбы, галстук сбился набок.
— Что такое? — сказал Данлоп. — Молоко оказалось кислым?
— Знаете, кто эта женщина? — торопливо заговорил Медик.
— Знаем, — перебил его Данлоп, затем он толкнул дверь, и все трое вошли в комнату с пультом.
— Мы давно следим за ее работами. Она здорово преуспела в лечении многих форм безумия. — Медик скривил губы в горькой усмешке: — Своим жалким снадобьем я обезволю ее на несколько часов. Она же в состоянии сделать меня таким на месяцы, годы!.. О, это светлая голова.
— Что следует из ваших слов?
— Поймите, мой препарат не безвреден. Возможны последствия… Даже животные и те не всегда выдерживают нагрузки… Что говорить о нежном мозге человека!
— Выходит, вам жаль ее?
— Жаль? — Медик вцепился в грудь Данлопу: — Жаль, вы сказали? Держите ее что есть силы! В ваших руках огромная ценность! Но лишь дурак режет курицу с золотыми яйцами!..
Зазвонил телефон. Ева Нортон сообщила, что звонят из министерства иностранных дел.
— Переключите сюда, — сказал Данлоп.
Трубка смолкла. И тут же раздался голос Шервуда:
— Алло, мистер Данлоп, ваш вариант утвержден. Учтите, представитель советского посольства уже выехал ко мне.
— Минуту, сэр! — Данлоп опустил трубку, взглянул на Медика: — Приготовьте женщину.
— Ответственность вы берете на себя. — Медик предостерегающе поднял палец: — Это тяжелая ответственность!
— Делайте свое дело!
Медик вышел, качая головой.
Данлоп взял за плечо Мерфи:
— Давай сюда мужчину. Не мешкай, Дин! — Мерфи покинул комнату, и Данлоп вновь прижал трубку к уху: — Сэр, условимся так. Начинать будет мужчина. Вы скажите собеседнику, что женщина больна… Нет-нет, она будет говорить! Но русский дипломат обязательно должен узнать, что Анна Брызгалова нездорова. Так нужно для дела, сэр. И еще: включите второй контур трансляции. Я должен видеть и слышать все, что будет происходить у вас в кабинете.
— Включаю контур. Не отходите от аппарата.
Вскоре засветился экран телевизора в углу комнаты. На нем появился Шервуд — он сидел за письменным столом кабинета.
— Ну, — сказал Шервуд, глядя в объектив передатчика, — как изображение?
— В порядке, сэр.
— Значит, будем работать. Ждите. Он вот-вот появится.
ПЯТАЯ ГЛАВА
Чугунов подъехал к особняку министерства иностранных дел точно в назначенное время. Антони Шервуд встретил его посреди кабинета, подвел к креслу, предложил сигары.
— Выпьете что-нибудь? — Зная характер гостя, тут же добавил: — Хотя бы кофе?
— Не хочу.
Шервуд пожал плечами и заметил, что Чугунов выглядит, как миллион долларов.
— То же самое мне было сказано году в сорок пятом, на Эльбе, — усмехнулся Чугунов. — С тех пор доллар здорово подешевел. Правда, и я уже не тот. Но все же, с учетом инфляции этой валюты, полагаю, что выгляжу миллиона на полтора, не меньше.
Шервуд захохотал, шлепнул себя по ляжкам и заявил, что майор Чугунов такой же шутник, что и прежде.
Они познакомились в последние дни войны. Свой танковый батальон Чугунов вывел к берегу Эльбы в час, когда с противоположной стороны стали переплывать реку союзники — гребли на рыбачьих лодках, гроздьями висели на каком-то диковинном понтоне…
Тогда-то и появился на середине реки некий лейтенант. Позже выяснилось, что был он послан с пакетом в вышестоящий штаб, но спутал направление и, оказавшись на берегу Эльбы, не устоял перед искушением “потрогать руками” русских союзников.
Все это Чугунов узнал позже. Пока что он глядел, как лейтенант гребет доской вместо весла, плывя на широких деревянных воротах. Близ берега “корабль” его наткнулся на камень и вздыбился. Лейтенант шлепнулся бы в воду, не подхвати его дюжие руки танкистов. Это и был Антони Шервуд.
…Кофе все же принесли. Чугунов незаметно наблюдал за хозяином кабинета. Однако тот не спешил приступать к делу.
После памятного дня в мае сорок пятого года они не встречались почти два десятилетия. А потом Чугунов, назначенный на дипломатический пост в эту страну, столкнулся с Шервудом на одном из протокольных приемов.
Увы, за эти годы многое изменилось! Куда девался экзальтированный лейтенант, который подряд целовался с перепачканными сажей советскими танкистами и клялся им в вечной дружбе! Теперь перед Чугуновым сидел противник — умный, хорошо знающий свое дело.