Атомная крепость (илл. И.Ефимова)
Шрифт:
При самопроизвольном распаде не только урана, но и радия, полония, тория из их атомов с громадной скоростью вылетают тяжелые альфа-частицы, являющиеся атомами другого вещества – гелия, и легкие – бета-частицы, которые представляют собой электроны. Напомню вам, друзья, что электрический ток есть не что иное, как поток электронов… Радиоактивный распад с выделением тяжелых и легких частиц сопровождается мощным излучением исключительно коротких электромагнитных волн, – гамма-лучей, которые обладают проникающей силой, в сотни раз превышающей лучи Рентгена. Радиоактивное излучение очень опасно для жизни человека, вот почему при исследованиях, например, в Института ядерных исследований и на нашей атомной электростанции Академии наук приняты все меры к защите человека бетоном и сталью от губительного
– Вот тебе «черная магия», – заметил Вадим, обращаясь к Сахно. Тот задумчиво тряхнул головой.
– Каково же полезное действие, например, от одного килограмма урана? – обратился он к ученому.
– В результате деления ядер одного грамма урана, не килограмма, а грамма, выделяется двадцать один миллион килокалорий тепла, это в три миллиона раз больше энергии, получаемой при сжигании одного грамма хорошего каменного угля, иными словами, чтобы заменить энергию одного грамма урана, потребовалось бы сжечь три тонны каменного угля. Килограмм урана обладает энергией, равной двадцати пяти миллионам киловатт-часов, и дает энергию, способную заменить труд нескольких десятков миллионов человек в течение целого рабочего дня. Для того, чтобы дать столько электроэнергии, электростанция должна предварительно сжечь много тысяч тонн угля.
– Экую силу взнуздали наши ученые! И как только справились, – сказал Сахно.
– Справились… – профессор посмотрел сквозь окно палатки в темное, покрытое мерцающими звездами небо. – Не пора ли спать?
Сахно возразил:
– Александр Иванович, вы рассказали нам о загадке атома, но хотелось бы услышать и о том, как именно из ядра добывается атомная энергия… Ведь вы сами сказали, что на распад радиоактивных веществ иногда требуются миллиарды лет.
– Хорошо, – согласился Ясный. – Так вот, первейшей задачей ученых и было заменить длящийся миллионы и миллиарды лет естественный атомный распад искусственным делением ядра, происходящим в течение ничтожнейших долей секунды. Но тут возникла другая трудность – цепная реакция в куске урана завершается взрывом в течение всего одной миллионной доли секунды… Стало быть, второй задачей являлось научиться управлять цепной реакцией, регулировать ее, не доводить до взрыва, который нужен только в бомбе.
Итак, добывается атомная руда, так называемая урановая смолка, очищается от примесей… Естественный уран представляет собой смесь трех изотопов, то есть трех разновидностей урана, единых по химическому составу, однако отличающихся по количеству нейтронов в ядре атома. Изотопов урана двести тридцать пять, в котором только и возможно возникновение цепной реакции, в этом естественном уране находится всего ноль целых семь десятых процента. Остальные девяносто девять три десятых приходится в основном на уран двести тридцать восемь и на совершенно ничтожное количество урана двести тридцать четыре.
Разновидность урана – уран двести тридцать восемь не только не вступает в цепную реакцию, но даже мешает или совершенно не дает ей возникнуть в уране двести тридцать пять. Вот почему первым делом ученым пришлось решать сложную задачу: научиться отделять уран двести тридцать пять от урана двести тридцать восемь. Это – труднейшая задача, друзья, ведь как я уже говорил вам, изотопы ничем не отличаются друг от друга по химическому составу, а раз так, то и отделить их друг от друга можно лишь физическим методом, с учетом ничтожной разности в весе ядер и атомов. Как вы понимаете, оперировать в заводском масштабе с ультрамикроскопическими величинами – занятие сложное. Но и это затруднение было преодолено.
Для того, чтобы в уране двести тридцать пять осуществить цепную реакцию, пользуются реактором, или, как его часто называют, атомным котлом. Берется определенное количество урана, в форме блоков или стержней; если урана будет меньше, чем нужно, цепная реакция в нем не начнется. Для регулирования реакции употребляются специальные, поглощающие избыточные нейтроны стержни из кадмия или бора, которые, когда надо, опускаются внутрь атомного котла.
– Извините, товарищ профессор… – произнес майор Проценко. – Сколько раз
– Тоже какая-то «магия»… – рассмеялся Сахно.
– Как вы знаете, водород входит в состав воды, – продолжал Ясный. – В природе, кроме обычного водорода, существует еще «тяжелый» водород, в ядрах которого содержится один протон и один нейтрон, почему этот водород и называют тяжелой водой. В незначительном количестве, не более двух сотых процента, тяжелая вода содержится во всех водоемах земного шара. Тяжелая вода резко отличается от обычной: замерзает она не при нуле градусов, а при плюс три восемь десятых градуса по Цельсию, кипит не при ста, а при ста одном и четыре десятых градуса. В тяжелой воде невозможна жизнь ни растений, ни животных. Получение тяжелой воды производится так: через обычную воду пропускают электрический ток, легкая вода при этом быстрей разлагается на водород и кислород, которые выделяются в виде пузырьков газа. Тяжелая вода за это же время разложиться не успевает и остается на дне. Процесс этот требует очень много электрической энергии. Есть еще третий вид водорода – тритий. В естественном виде в природе тритий в заметных количествах не существует. Его добывают из металла лития, подвергая литий бомбардировке нейтронами в атомном котле. Но тритий употребляется пока только для начинки водородных бомб…
Продолжу, друзья, мой рассказ об уране. По очень неточным подсчетам ученых выяснилось, что имеющиеся на земном шаре запасы радиоактивного урана и тория могут дать человечеству энергии примерно в двенадцать раз больше, чем та энергия, которую человечеству дадут запасы всех имеющихся на Земле горючих ископаемых, вместе взятых.
– Да, уж очень мал процент урана двести тридцать пять, который один и способен на цепную реакцию, – заметил Сахно.
– Это препятствие удалось давно устранить, – разъяснил Ясный. – И вот как… Свойства обоих видов урана в отношении деления различны. При делении ядер образуются «быстрые» и «медленные» нейтроны – часто их называют «тепловыми». Уран двести тридцать пять делится под воздействием и тех и других. На уран двести тридцать восемь «тепловые» нейтроны никак не действуют, они не в состоянии проникнуть в ядра его атомов. Другое дело «быстрые» нейтроны! Оказалось, что если замедлить их скорость и снизить энергию примерно в десять тысяч раз, то они легко «засасываются» ядрами урана двести тридцать восемь, составляющего почти всю массу естественного урана. И вот что происходит дальше: ядро урана двести тридцать восемь превращается в уран двести тридцать девять, жизнь которого весьма коротка – уже через двадцать три минуты он превращается в совершенно новый элемент, в естественном виде в природе не существующий, – нептуний. Но и нептуний живет всего два – три дня, после чего он превращается в новый элемент – плутоний. Ну, а плутоний делится так же, как и уран двести тридцать пять, и при этом выбрасывает из себя нейтроны, способные тоже вызвать цепную реакцию. Как видите, вся масса урана представляет собой ядерное горючее, дает нам атомную энергию.
Альпинисты поблагодарили ученого за интересную информацию. Камзолов мечтательно произнес:
– А я вот теперь еще сильнее хочу повидать «Черную пасть»… Жаль только – специальность у меня другая, не много сумею сделать.
– Вы что ж, всерьез думаете, что там выходят на поверхность радиоактивные элементы? – повернулся к нему Лучинин.
– Уверен в этом, – сказал Камзолов. – Завтра можно и тронуться, Муса быстро доведет… Послушайте, – обратился он к Лучинину и Ясному, – а что, если бы мы вместе отправились туда? Быть рядом с таким интересным местом и не посетить его – ей богу грешно!
– А что – это мысль!.. – ответил геолог и вопросительно взглянул на Ясного.
– Утро вечера мудренее.
Вскоре все уснули. Бодрствовал лишь дежурный – сержант пограничник Глыбин да сторожко, «вполуха», спал Русаков.
В середине ночи Глыбин разбудил майора Проценко.
– В чем дело? – спросил майор.
– Ракета. Акопян подает сигнал, – сообщил сержант и поспешно добавил: – Смотрите, товарищ майор.
К югу от лагеря высоко в ночном небе рассыпалась вторая ракета, за нею тотчас третья. Проценко вскочил на ноги.