Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО
Шрифт:
А надо…
– Ну, до свидания.
– До свидания, Димочка. И не бойся, если что, я тебя найду. По крайней мере в радиоэфире. Позывной узнаю…
– Твои бы слова, милая, да богу в уши.
– Береги себя.
– И ты.
На этом они поцеловались и разошлись.
Конопатый танкист с биноклем довольно лыбился в своем люке, поскольку этой лирической сценой он был вполне удовлетворен.
Глава 9.Война, где всегда тишина
ФРГ, г. Ганновер. Район Оберклинген. 10 июня 1982 г. Менее суток до «момента ноль».
Вполне обычный летний день медленно шел к концу. Закатное солнце за окном освещало красные черепичные крыши старых кварталов,
В уютной квартире на шестом этаже приглушенно гундел телевизор. Жизнерадостный диктор в очередной (в который уже за последние несколько месяцев!) раз довольно нудно и казенно повторял официальный текст о совсем не жизнерадостных вещах – возрастании напряженности, событиях в Польше и антивоенных демонстрациях. Его информация сопровождалась видеорядом с перевозимыми на автотрейлерах американскими танками, толпой каких-то демонстрантов с антивоенными плакатами в руках, взрывами авиабомб среди руин жилых кварталов Бейрута, залом заседаний бундестага и «говорящей головой» американского президента Рейгана, в очередной раз обещавшей «стереть коммунистов в порошок».
Когда новости сменились прогнозом погоды, сидевший в кресле перед телевизором коротко остриженный невысокий мужичок лет тридцати с небольшим с мужественным и в то же время незапоминающимся лицом, в гавайской расцветки шортах и футболке с какой-то полустершейся рекламной надписью, привстал с места и выключил «ящик».
Сделал он это очень вовремя, поскольку буквально через минуту на лестничной площадке послышался стук каблуков, а потом лязганье замка входной двери и шаги в прихожей.
Через минуту в комнате появилась красивая молодая особа лет двадцати пяти или около того, в сером деловом костюме, с узкой юбкой и на шпильках. Крашеная блондинка, лицом, фигурой и продуманно-неряшливой прической чем-то похожая на все больше набиравшую популярность английскую певицу Ким Уайлд. Женщина скинула туфли, отшвырнув их в угол прихожей небрежным движением ноги, и сняла жакет, оставшись в белой блузочке с кружевным воротником.
– Как сегодня? – спросил мужчина, не оборачиваясь.
– Да как обычно, – ответила женщина, продолжая медленно раздеваться.
Мужчина встал и вдруг ни с того ни с сего включил стоявший на тумбе у книжных полок музыкальный центр «Nakamici», сразу же прибавив громкость. Раздевшаяся до нижнего белья женщина с некоторым удивлением уставилась на него. Мужчина явно поставил первую попавшуюся кассету – из динамиков звучал альбом «A Broken Frame» от «Depeshe Mod». А уж она-то точно знала, что поклонником этой группы он никогда не был.
– Ну вот что, – сказал мужчина, неожиданно и резко переходя с немецкого на русский, подходя к ней поближе. – Сегодня была отдана команда о возможном переходе к активным действиям.
Стягивавшая трусики женщина посмотрела на него как-то по-особенному, но это продолжалось ровно секунду, до того момента, когда она облачилась в короткий домашний халатик из щелка цветочной расцветки.
Эти двое были диверсантами-нелегалами ГРУ и жили здесь, в Ганновере, уже четвертый год, по мере возможности изображая семейную пару. Впрочем, публично демонстрировать супружеские отношения здесь требовалось нечасто, западные немцы, в большинстве своем, были людьми консервативными. По документам они были супругами Хейгабель, Фридрихом и Урсулой. Он числился автомехаником в одном местном автосервисе «Фольксвагена», она была сотрудником авиакомпании «Люфтганза» – пару лет отлетала стюардессой на ближневосточном направлении, а сейчас работала в здешнем представительстве этой компании. На самом деле их звали Иван Ермолин и Ольга Смыслова. Она – старший лейтенант, он – капитан, и были они специалистами весьма широкого профиля, как и все подобные им боевики в этой «конторе».
В спокойные недавние времена у подобных им «засланцев во вражеский стан» работы по основной специальности было не особо много – активные диверсии все-таки подразумевают какую-никакую войну. В основном, до сего момента, они содействовали местной советской и восточногерманской резидентуре, например в переправке через границу различных людей и грузов. Приходилось участвовать и в силовых акциях, но последних было не так уж и много, всего пара эпизодов за неполных четыре года, да и назвать их силовыми акциями, достойными офицеров ГРУ, ни у кого язык не поворачивался. Поскольку оба раза под видом несчастных случаев убирались «коллеги» – боевики из местных «красных бригад». Один, было дело, присвоил крупную сумму денег, а другой вдруг начал много болтать, ставя тем самым под угрозу деятельность своего куратора – сотрудника разведки ГДР. В итоге один был очень кстати сбит грузовиком, а машина второго качественно впечаталась в ограждение автобана – тормоза отказали, бывает…
Приходилось заниматься и агентурно-разведывательной деятельностью. Например, год назад московское руководство вдруг сильно озаботилось возможным размещением на границе ГДР и ФРГ ядерных фугасов. Советская и гэдээровская агентуры буквально рыли носом землю, но результат оказался разочаровывающим. Публикации о ядерных фугасах, проскочившие в западногерманской прессе, оказались «дезой», похоже, оплаченной местными «зелеными» и социал-демократами, – и тем и другим требовались лишние очки на предстоящих выборах. А в остальном вся эта идея, вполне вероятно, была «утечкой информации», спланированной американской разведкой, в том числе и в целях изучения общественного мнения на этот счет. Как выяснилось, правительство ФРГ санкции на размещение подобного оружия на своей территории вообще не давало и не обсуждало этот вопрос, командование бундесвера на все, что было связано с ядерным оружием, всегда реагировало крайне нервно, а если американцы и вели какие-то земляные и прочие работы, то это носило явно экспериментальный характер.
И вот сейчас, похоже, начиналось то, ради чего они тут, собственно, и торчали все это время.
– Когда и каким образом поступили ценные указания? – спросила Ольга-Урсула.
– Обычным порядком. Ко мне на работу зашел связной.
– Кто именно?
– Манфред.
– Н-да, тогда это действительно серьезно. Продолжай.
– После этого мне пришлось быстро уйти с работы и взять несколько дней отпуска за свой счет по семейным обстоятельствам. Я сразу же тебе в офис позвонил. Но там сказали, что тебя нет на месте.
– Все правильно. Я сегодня в аэропорту была, решала проблемы с дополнительными рейсами в период летних отпусков… Так когда все ожидается?
– Судя по всему, в ближайшие дни или даже часы.
– Вот даже как… Выходит, что – война?
– Все может быть.
– Что ты успел сделать?
– Ты не бойся, я уже обзвонил и свою и твою группу.
– Хорошо. Раз так – когда я со своими встречаюсь?
– Через три часа в кафешке у автостоянки на Гроноштрассе. Мы еще вполне успеем поужинать.
– Что сообщили по задачам?
– Манфред передал пакет. Чуть толще обычного. Вот задачи твоей группы. Интересно, что мосты и взлетные полосы предписывается беречь, а спецсредства, судя по всему, применять не собираются.
И он протянул напарнице пару листков.
Женщина с интересом их просмотрела и усмехнулась:
– Понятно. Все знакомо. Но если основная установка именно такая, значит, наши собираются наступать. Вооружаемся, надо полагать, по плану, из наших тайников?
– Да, а дальше, если все начнется всерьез, будем пользоваться арсеналами «коллег» и трофеями. Поскольку однозначно предписано оставаться в тылу противника как можно дольше. Ну а остальное тебе и так известно.