Атомный экспресс
Шрифт:
– Спасибо. Бросьте его, все равно разбирать!
– Вы до Ташкента? – зачем-то спросил я, хотя мне было все равно.
Дама улыбнулась, набрала в грудь воздуха и, пропустив ответ, сказала:
– Спасибо!
– Как вас зовут? – не сдавался я.
– А вы уверены, что вам надо это знать?
– Нет, – признался я, удивляясь тому, как сильно на меня действует синдром командировки. – Просто нас здесь не так много, можно и представиться друг другу. К примеру, я встречу вас утром в коридоре и скажу: «Доброе утро!» и назову по имени.
– Людмила, – призналась дама, но скорее всего это был псевдоним. – Можно просто Мила… Будьте здоровы!
Она решительно задвинула дверь, и благодаря этому финалу я смог, наконец, вернуться к Владу. Когда я открыл дверь, то в первое мгновение не мог поверить своим глазам: напротив Влада, дружно хихикая и сжимая в руках запотевшие бокалы с шампанским, сидели уже знакомые мне девушки – Регина и Леся.
– Заходи! – широко взмахнул своей ручищей Влад. – И дверь закрывай, чтобы посторонние не глазели. С нами, говорят, негр едет?
Я покосился на стол. Пока меня не было, мой друг вместе с девчонками успел опустошить две бутылки шампанского. Закинув полотенце на полочку, я сел рядом с Владом. Регина, очень хорошо улыбаясь, протянула мне свободный стакан, а Влад налил в него остатки шампанского из бутылки.
– Давай за дружбу!
– Как? Уже за дружбу? – удивился я, переводя взгляд с Регины на Лесю и обратно.
– А какие проблемы? – вскинула тонкие брови Леся. Она сидела, откинувшись спиной на подушки, и покачивала ножкой, туго обтянутой джинсами-резинками. – Почему мы не можем выпить за дружбу?
– А потом за любовь, – тихо добавила Регина, спрятав губы в бокале.
– Я повинился перед ними, – объяснил мне Влад. – Все мы немножко погорячились, и я в том числе. Спорить было не о чем, вагон почти пустой.
Влад, оказывается, успел все разведать и не хуже меня знал про негра и пустые места. Я подумал, что его покаяние перед девчонками преследовало вполне практичную и меркантильную цель. Наверное, пока я мылся, Влад обследовал вагон и понял, что стоит перед жесткой дилеммой: если он не сумеет наладить контакт с Лесей и Региной, то ему придется проводить досуг с негром или зрелой дамой в очках.
И все пошло по известному сценарию. Мы пили шампанское, трепались о красоте Копетдагского хребта и Каракумов, где так интересно путешествовать, собирать гербарий и красивые камешки. Влад, захмелев, вскоре перешел на анекдоты, причем предпочтение отдавал эротической теме. Девчонки хихикали, Влад регулярно выходил из купе и приносил откуда-то ледяное шампанское, потом Леся оказалась рядом с ним, а Регина – со мной, но все же мне никак не удавалось расслабиться и, подобно Владу, получать удовольствие от поездки.
За окнами стемнело, на изнуренную солнцем пустыню опустилась душная южная ночь. Сколько я ни смотрел в окно, ничего не смог увидеть, кроме собственного отражения. Казалось, поезд никуда не едет, а лишь качается под аккомпанемент шумовых эффектов,
– Как хотите, – двусмысленно ответила она, почему-то с укором взглянув на меня, и вышла. Через минуту мы услышали, как она громко ругается с негром. Я приоткрыл дверь и выглянул в коридор.
Негр, одетый в безумно яркий красный костюм, пытался провести из соседнего вагона в свое купе весьма страшненькую «восточную красавицу», а наша честная проводница, закрыв своей грудью проход, воинствующе размахивала руками и кричала:
– Посторонним запрещен проход в вагон! Пусть покажет билет, и тогда я ее пропущу! И разговора быть не может! Марш отсюда, пока я бригадира не вызвала!
Несчастный негр прижимал черные руки к груди, что-то пытался ей объяснить на сносном русском, но проводница твердо стояла на своем:
– Я не позволю превращать вагон в бордель! И не суйте мне свои грязные деньги! Девушка, немедленно вернитесь в свой вагон!
Не знаю, чем закончился этот поединок, но мне все равно стало жалко негра. У бедолаги неудача следовала за неудачей.
Ближе к полуночи Влад стал подавать мне какие-то сигналы глазами, и я не сразу понял, что он предлагает мне с Региной удалиться. Когда же понял, то терпение у Влада уже иссякло, и он, облапив Лесю, вместе с ней вывалился в коридор.
Регина сама закрыла за ними дверь. У меня не было никакого настроения делить постель с этой худенькой и малознакомой девицей, но, будучи воспитанным джентльменом, не посмел выставить ее за дверь. Пришлось с деланым интересом расспрашивать Регину про ее родной Ашхабад, в который она ехала, о ценах на продукты и одежду, про мумие и его целебные свойства.
Эта болтовня Регине быстро надоела, она откровенно облизывалась, глядя на меня, и ерзала, как Киса Воробьянинов, сидя на стуле у мадам Грицацуевой. Наконец, не выдержала и спросила:
– А хочешь, я сделаю тебе массаж? Знаешь, что такое тайский массаж?
В общении с женщинами меня никогда не заставишь делать то, чего я не хочу. Я зевнул. Глаза мои слипались. Если Влада шампанское возбудило, то на меня подействовало как снотворное.
– Знаешь что, девочка, – сказал я, принимая горизонтальное положение. – Приходи-ка ты утром.
Я откровенно ее послал, но Регина не обиделась и продолжала гнуть свое. Я впервые в жизни встречал такую целенаправленную натуру.
– Вот и хорошо, – сказала она, опускаясь передо мной на корточки и проводя тонкими пальцами по моей щеке. – Закрой глаза, расслабься. Я все сделаю сама.
И ее рука стремительно и легко скользнула мне под ремень джинсов.
Можно было плюнуть на все и позволить ей довести себя до кондиции, но что-то удерживало меня от этой утехи. Я сам не мог понять, в чем причина едва уловимой, смутной тревоги.