Атташе
Шрифт:
Продержаться? То есть — подкрепление — будет? Это меняло дело, и мне показалось, что я нащупал возможность нам всем пережить завтрашний день.
— Когда подмога до нас доберется? — спросил я, вставая со своего места.
Гемайн увидел меня и приветственно махнул рукой: нам не доводилось сражаться бок о бок, но уважение друг к другу имелось.
— Десять тысяч кавалеристов ударят в тыл Бутлеру завтра на закате, — он прочертил на карте маршрут коммандо через вельд. — Могли бы и быстрее, но нужно беречь лошадей для боя. Пушек дождаться не получится, потому что к тому времени, как Бенхауэр и фейерверкеры притащат свое хозяйство — мы или сдохнем, или
— А Великий Трек? — спросил Шендерович.
— Там есть, кому оборонять переправу, уж поверьте. Рассчитывали на удар главными силами... Зуавы не пройдут, даже если нагромоздят из собственных трупов мост через Лилиану.
То есть удара в тыл нам можно было не опасаться. И потому — главной угрозой для нас становились всё те же чертовы 75-миллиметровые орудия. Гюстав Канэ — этот арелатский оружейник — создал крайне удачное орудие убийства... Которое теперь могло размолотить наш лагерь. Две батареи — это восемь орудий. Восемь богов войны, которые нужно уничтожить.
— Сколько у нас есть свободных винтовок, господа? — спросил я, сдерживая жуткой силы позыв почесать шрам на лице, — Три тысячи?
Шендерович заинтересованно глянул на меня. Он не участвовал в обучении кафров, работал в вельде — передавал гемайнам опыт окопной войны. Но явно что-то такое уже начал понимать, потому гаркнул, отдернув полог штабной палатки:
— Гущенко! Хватай Ющенко и бегом пересчитайте, что у нас с арсеналом... И живо обратно!
Гущенко и Ющенко? Неужели — мои? Обязательно найду, хоть парой слов перемолвиться... Взгляды присутствующих скрестились на мне.
— Что вы предлагаете, господин старший военный советник? — спросил подполковник.
— Сколько в лагере рабочих-кафров? — спросил я.
Ван Буурен покраснел до самого кончика носа, топнул ногой и ругнулся:
— Шаам! Винтовки — кафрам? Дамн йо! Да что они...
— Вы сейчас выступаете против архиепископа? Это можно считать официальным протестом? — уточнил я, и доблестный гемайн резко сник.
Ну да, он был из непримиримых этноцентристов, но мнение ван дер Стааля обладало железным авторитетом. Тем более, прецедент уже был. И если перед угрозой вторжения людоедских племен Сахеля кафры были призваны защищать Наталь вместе с гемайнами — то почему это не может произойти во второй раз?
Он меня помнил, а я его — нет. А ведь геройский оказался парень: с самого начала — в рядах кафрских добровольцев, учился маршировать и стрелять под моим началом, не побежал перед лицом обезумевшего стада буйволов, держал строй во время сражения с каннибалами... Даже потерял глаз — уже после того, как меня унесла нелегкая на "Голиаф" — и выглядел довольно воинственно, с патронташем через всю грудь, винтовкой в руках и черной пиратской повязкой.
— Так даже удобнее стрелять, — сказал Буба и подмигнул единственным глазом, — А работать — наоборот.
Если бы не этот неунывающий кафр, я черта с два бы справился. Буба был повсюду, и все растолковывал и объяснял своим соплеменникам, и вообще — такого заместителя командира я бы в любую кадровую часть порекомендовал. Он рассказал, что из почти пяти тысяч маленьких трудяг четыре тысячи двести восемьдесят два, как оказалось, прошли школу добровольческих отрядов — в основном у Вишневецкого и Стеценки, и имели представление, что такое военное дело. И еще полторы сотни, оказывается, были моими подопечными. Они-то уже давно рассказали остальным о волшебных заклинаниях "ааагонь" и "рыбаколбаса", и теперь, когда я вновь появился в их жизни и призвал
Оказывается, у меня была определенная репутация среди кафров!
— Р-р-рыба-колбаса! Рыба-колбаса! — колонна кафров маршировала по руслу высохшей речушки.
Гемайны называли такой рельеф "крик" а кафры -"вади". Я высмотрел его на карте, когда ван Буурен распинался перед нами в штабе. И тут же вспомнил Клён. Сработало тогда — почему не сработает сейчас? Конечно — тогда у меня были матерые, опытные бойцы из родной штурмроты, а сейчас — малыши-кафры... Но и в противниках не зубастые лоялисты Новодворского, а городские ополченцы Гертона, Дагона и Покета, слегка разбавленные бывшими уполномоченными и солдатами именных полков. Которых, кажется, уже организовали в заградотряды... Не могут без этого "синие"... Сейчас, по прошествии долгих и кровавых месяцев войны, уроженцам рабочих окраин и портовых трущоб приморских городов очень сложно было понять, за каким чертом они поперлись в вельд, и в чем смысл этой мясорубки. Аболиционизм, густо и причудливо намешанный с шовинизмом, и алчное стремлением поживиться в богатых натальских краалях и зажиточных городках сменились апатией и угрюмым желанием выжить — и это не добавляло нашим врагам боевых качеств. Да и минировать стенки и дно этого то ли вади, то ли крика никто не собирался. Так что дойти до пункта назначения у нас шансы были.
Конечно, кроме Бубы мне помогал Феликс, еще — прикомандированные архаровцы Ющенко и Гущенко, которые меня узнали и радовались, как дети малые. И Кузьма — живой и невредимый — появился как чертик из табакерки перед самым нашим выступлением из лагеря. И притащил с собой ручной пулемет и целую сумку дисков: чуть ли не с мясом вырвал его у Васина.
— Куда вы — туда и я, вашбродь. Даже не сомневайтесь! — сказал преторианец.
Еще с нами отправились несколько легкораненых легионеров, которые винтовку держать не могли, но вот револьвер — запросто. А еще у них отлично получалось добрым словом и личным примером направить на путь истинный десяток или сотню кафров, которые были терпеливыми, дисциплинированными, исполнительными солдатами — но никакими командирами, учитывая почти полное отсутствие инициативы. Такие живчики, как Кай или Буба, были удивительным исключением, примерно таким же редким, как пацифисты — среди гемайнов.
— Р-рыба-колбаса!
Босые пятки тысяч кафров топтали иссушенный солнцем песок того, что некогда было дном полноводной речушки, притока Лилианы. В дождливый сезон, во время мощных ливней здесь бурлили водные потоки, стекаясь с окрестного вельда и наполняя жизнью мрачноватые пейзажи... Хорошо, что сейчас не было дождя.
Вдалеке раскатом грома ухнул залп нескольких орудий — это совершенно точно были семидесятипятки федералистов. Кафры почти синхронно присели и схватились за головы.
— Веселей, веселей молодцы! Антихристы нас не ждут! Будем им как снег на голову! — вряд ли "молодцы" знали, что такое снег, но энергичный тон Кузьмы их и вправду взбодрил, и они снова зашагали вперед.
Приклады винтовок лупили наших бойцов по ногам, патронташи были для них чрезмерно велики — подгонку снаряжения сделать мы, конечно, не успели. Но кафры, казалось, этого не замечали. Да и на звуки выстрелов, которые становились всё ближе, внимание обращать почти перестали — разве что кое-кто вздрагивал и сбивался с шага, но при этом темпа движения не терял.