Аттестатор
Шрифт:
– Какой уровень сложности выбрал? – вместо того, чтобы отчитывать младшего по званию за развлекаловки на рабочем месте, поинтересовался Ларин.
Сержант даже растерялся. Заерзал на стуле и, заикаясь, с трудом выдавил из себя:
– Для н-н-новичков, т-т-товарищ п-п-полковник.
– Идешь по пути наименьшего сопротивления? – хмыкнул себе под нос Андрей. – Да, что-то у вас с мотивацией здесь не ахти. Ну, ничего, при мне такого не будет. Кстати, я и есть ваш новый начальник – Михаил Иванович Правдеев, – представился он. – Почему за стойкой не дежурный офицер, а ты – сержант?
– У нас так бывает, товарищ полковник…
Только теперь сержант понял, кто перед ним стоит. И от этого понимания по его спине пробежала дрожь. Ведь в последние несколько дней все в ОВД только и судачили о том, что скоро у них появится новый начальник, который, по неподтвержденным слухам, чуть ли не полностью обновит штат, уволив практически всех старых сотрудников. А те, кого он оставит, сами потом поубегают, так как за ними круглосуточно будут следить видеокамеры. Правда, ждали, что нового начальника им представят официально. А тут нагрянул ночью безо всякого представления.
Увидев напуганные глаза сержанта, Ларин сразу же догадался, о чем тот сейчас думает.
– Тут, наверное, про меня всякие страшилки рассказывали? – ухмыльнулся он. – Что я всех на улицу выброшу, свои порядки наведу? Но это не совсем так. Своих должностей лишатся только те, кто недобросовестно выполняет свою работу. Вот ты, например, как ее выполняешь, не считая того, что играешь в «Сапера» на службе? – раздался провокационный вопрос.
– Даже не знаю, что и сказать… я тут недавно служу… думаю, соответствую… на заочном в Академии учусь на криминалистическом… – поправляя сползшую набок фуражку, невпопад пробормотал младший по званию.
Было видно, что сержант и впрямь не успел освоиться на новом месте, выглядел этакой «белой вороной». Это значило, что он еще не впитал в себя дух коррупции и беспредела, царящий в стенах подмосковного ОВД. Не испортился, одним словом. И если именно сейчас указать этому парню верную дорогу, наставить его на путь истинный, как любил говаривать Дугин, то в последующем из него может получиться хороший и, что самое главное – честный мент. А такие люди агенту тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти были нужны.
– Не по приказу, а по состоянию души ты согласен служить в моей команде? – сказал Андрей и сразу же предупредил: – Только учти – я не терплю, когда в один прекрасный день правоохранитель, который обязан защищать закон и порядок, забывает о своем призвании и начинает проворачивать за спиной руководства, а то и в сговоре с ним, всякие грязные дела. За свою жизнь я с таким сталкивался неоднократно. Но ты же не такой? – прищурился он.
– Никак нет, товарищ полковник, – сглотнул младший по званию и неожиданно разоткровенничался, разглядев в новом начальнике родственную душу. – Я, хоть в органах и недавно, но уже всякого насмотреться успел. Хорошего и плохого. Правда, последнего в разы больше. И у меня сложилось стойкое впечатление, что отдельно взятые полицейские занимаются не тем, чем надо. Я только фамилий называть не стану, не стукач, товарищ полковник… Посмотришь – якобы самая высокая раскрываемость преступлений во всей области. При этом криминогенная обстановка в городе не улучшается, а, наоборот, ухудшается. О чем это говорит? О том, что все только на бумаге замечательно и прекрасно. А видели бы вы, сколько жалоб к нам приходит. Но их же никто не читает. Уже не говоря про то, что у нас в последнее время в Отделе творится…
Ларин слушал его откровения и никак не мог свыкнуться с мыслью, что говорит это не кто-либо, а сам страж правопорядка. Пускай и обычный сержант. Но ведь пройдет время, окончит академию, станет младшим офицером, потом его повысят в звании, а в далекой перспективе он, возможно, дослужится и до майора, полкана, генерала – все бывает в этой жизни. И тогда ему не придется играть по чужим правилам. Он установит свои, соберет вокруг себя единомышленников и начнет ломать всю правоохранительную систему, искореняя из нее порок за пороком.
«А что если таких здравомыслящих сержантов, не согласных с существующим порядком вещей, не пара процентов, а гораздо больше? И, заняв в будущем ключевые посты, они создадут принципиально новую полицию? – краем уха слушая крик души блюстителя порядка, попутно рассуждал Андрей. – Может, все-таки зря Дугин торопит события? Достаточно подождать пару десятков лет, и естественная смена элит сделает свое дело?»
Когда сержант закончил изливать душу фразой «не для этого я шел служить в органы», Ларин понимающе кивнул и спросил у него:
– Тебя как зовут?
– Никита Горошко, – назвался моложавый сержант.
– Значит, сработаемся, Никита – и Андрей широко улыбнулся.
Но его улыбка мгновенно смялась, так как на одном из верхних этажей раздался приглушенный хлопок, словно кто-то выстрелил из пистолета с глушителем. А следом за этим пугающим звуком последовало надрывное мычание. Но не прошло и пяти секунд, как оно смолкло.
– И что это было? – насторожился Ларин, понимая, что произошло что-то неладное.
– Не знаю, – передернул плечами сержант и тут же предположил: – Может, это капитан Волошин допрос ведет? Он часто по ночам работает. Вот и сегодня кого-то там с СОБРом привез. Только кого – я не видел. Они через черный ход заходили.
– Как-то странно допрашивает. Ты не находишь? Ночные допросы вообще-то запрещены, кроме крайних случаев, – правая рука Андрея скользнула под мундир, а когда вынырнула из-под него наружу, то в ней уже был «табель».
– Что вы делаете, товарищ полковник? – округлил глаза сержант.
– Ты пока в «Сапера» поиграй, а я пойду с капитаном познакомлюсь, – и, сняв пистолет с предохранителя, Ларин передернул затвор, зашагал к лестнице.
Первое, что привлекло внимание агента тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, когда он поднялся на третий этаж, так это лежавшая посреди коридора на затоптанном ковре белоснежная фата, от которой пахло духами. Настолько резкими, что, едва взяв ее в руки, Андрей шмыгнул носом. И сразу же бросил на пол.
«Странно. Очень странно, – озадачился он. – Ладно. Сейчас разберемся, что здесь к чему».
И Ларин двинулся по слабо освещенному коридору. Пока он ничего не слышал, кроме своих шагов, собственного же прерывистого дыхания и учащенного биения сердца. Но как только антикор поравнялся с дверью под номером «35», к этим звукам добавился еще один. То самое мычание, которое он уже недавно слышал. Только на этот раз оно было более отчетливым и громким.
Спрятав пистолет за спину, Андрей дернул ручку – заперта изнутри, тогда он постучал костяшками пальцев в дверь. Не прошло и нескольких секунд, как из кабинета донеслось нервное и раздраженное: